ставрогин

все в вк, а Аня читает Бродского

Бей меня, бей! Бей, стой и кричи. Потом ты будешь заставлять меня пить. А я буду пить, пытаясь избавится от горечи во рту. Я буду пить. Я буду пить для того, чтобы избавится от горечи во рту? Я буду пить? Нет, пить я не буду. Я буду пьянеть от запаха крови, от запаха ран, от запаха твоего эго, от вони трупа бедного молодого орла. Что ты с ним сделала? Что ты с ним, твою мать, сделала? Убила его! Ты убила его, убив в себе гордость, убив в себе благородство, убив все живое, все самое доброе. Я буду пьянеть. Вода больше не лекарство. Вода больше не жизнь. Пои меня, пои! Я захлебываюсь, а ты не видишь. Ты ослеплена.

плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда-нибудь или бросят тебя, или умрут.

наверняка найдется кто-нибудь, кто полюбит тебя по-настоящему.
          с любовью,
          Джордана ххх

Когда ты лежишь ночью, читаешь, слышно, как машины мчатся по трассе куда-то вдаль, навстречу солнцу или звездам. а в соседних домах все спят. все спят.

И только, отметив этот праздник один, ты начинаешь понимать всю его прелесть и волшебство.

Когда теряет равновесие
               твое сознание усталое,
               когда ступеньки этой лестницы
               уходят из под ног,
               как палуба,
               когда плюет на человечество
               твое ночное одиночество, —
          
          ты можешь
               размышлять о вечности
               и сомневаться в непорочности
               идей, гипотез, восприятия
               произведения искусства,
               и — кстати — самого зачатия
               Мадонной сына Иисуса.
          
          Но лучше поклоняться данности
               с глубокими ее могилами,
               которые потом,
               за давностью,
               покажутся такими милыми.
               Да.
               Лучше поклоняться данности
               с короткими ее дорогами,
               которые потом
               до странности
               покажутся тебе
               широкими,
               покажутся большими,
               пыльными,
               усеянными компромиссами,
               покажутся большими крыльями,
               покажутся большими птицами.
          
          Да. Лучше поклонятся данности
               с убогими ее мерилами,
               которые потом до крайности,
               послужат для тебя перилами
               (хотя и не особо чистыми),
               удерживающими в равновесии
               твои хромающие истины
               на этой выщербленной
               лестнице.