Стоит ли рассказывать, что мы неистово разорвали друг на друге одежды, совокуплялись на столе, сталкивая ногами и руками тарелки наземь? Стоит ли рассказывать, что мы свалились со стола, а потом невозмутимо продолжили трахаться, как дикие звери, — выли, стонали, кричали от удовольствия, кричали от боли, которую причиняли нам осколки фаянсовой посуды, впивающиеся в кожу?
Рассказывать об обезумевших пьяных одиноких людях непросто, но я всё-таки решусь, вернее сказать — попробую. Впрочем, вся моя книга «Бекстейдж», это рискованная попытка поведать вам о мужчинах и женщинах, которые начитались сказок, любовных романов, насмотрелись кино о выдуманной счастливой любви. О нас, уверовавших, что любовь — это чувство бесконечно, что любовь ждёт каждого человека, где бы он не находился. О нас, о бывших инфантилах, чьи разумы прошли через шоковую терапию гнусной реальности, и ныне каждый подвергшийся сей процедуре мнит себя бездушным циником. О нас, о бедолагах, коим остаётся лишь раскручивать психику алкоголем, наркотиками, адреналином, чтобы хоть что-то почувствовать, чтобы механические движения в сексе имели хоть какой-то маломальский смысл, чтобы, вообще, был хоть какой-то маломальский смысл…
Мне кажется, лучше средство от одиночества, заключается в том, что нужно присоединиться к жестокому безумному миру, а для этого, стало быть, нужно самим сойти с ума.
"Бекстейдж"
