sunnysuicide13

«То не Муза воды набирает в рот…» Иосиф Бродский
          	
          	М.Б.
          	
          	То не Муза воды набирает в рот.
          	То, должно, крепкий сон молодца берет.
          	И махнувшая вслед голубым платком
          	наезжает на грудь паровым катком.
          	
          	И не встать ни раком, ни так словам,
          	как назад в осиновый строй дровам.
          	И глазами по наволочке лицо
          	растекается, как по сковороде яйцо.
          	
          	Горячей ли тебе под сукном шести
          	одеял в том садке, где — Господь прости —
          	точно рыба — воздух, сырой губой
          	я хватал то, что было тогда тобой?
          	
          	Я бы заячьи уши пришил к лицу,
          	наглотался б в лесах за тебя свинцу,
          	но и в черном пруду из дурных коряг
          	я бы всплыл пред тобой, как не смог «Варяг».
          	
          	Но, видать, не судьба, и года не те.
          	И уже седина стыдно молвить — где.
          	Больше длинных жил, чем для них кровей,
          	да и мысли мертвых кустов кривей.
          	
          	Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
          	Нарисуй на бумаге простой кружок.
          	Это буду я: ничего внутри.
          	Посмотри на него — и потом сотри.

sunnysuicide13

«То не Муза воды набирает в рот…» Иосиф Бродский
          
          М.Б.
          
          То не Муза воды набирает в рот.
          То, должно, крепкий сон молодца берет.
          И махнувшая вслед голубым платком
          наезжает на грудь паровым катком.
          
          И не встать ни раком, ни так словам,
          как назад в осиновый строй дровам.
          И глазами по наволочке лицо
          растекается, как по сковороде яйцо.
          
          Горячей ли тебе под сукном шести
          одеял в том садке, где — Господь прости —
          точно рыба — воздух, сырой губой
          я хватал то, что было тогда тобой?
          
          Я бы заячьи уши пришил к лицу,
          наглотался б в лесах за тебя свинцу,
          но и в черном пруду из дурных коряг
          я бы всплыл пред тобой, как не смог «Варяг».
          
          Но, видать, не судьба, и года не те.
          И уже седина стыдно молвить — где.
          Больше длинных жил, чем для них кровей,
          да и мысли мертвых кустов кривей.
          
          Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
          Нарисуй на бумаге простой кружок.
          Это буду я: ничего внутри.
          Посмотри на него — и потом сотри.