Багровые узы

Глава 18. Финал.

Легкий осенний ветерок игриво трепал волосы, то и дело нежно пробегая холодком по коже. Солнце уже давно нырнуло за однообразные крыши многоэтажек, передав уличным фонарям эстафету подсвечивания золотом городских окрестностей. Мягкие кроссовки ничем неприметной прохожей беззвучно ступали по асфальту тротуара. Тонкий длинный шарфик живописно парил за спиной своей хозяйки, иногда спутываясь с длинными волнами каштановых прядей. Девушка двигалась вперед, не торопясь — спешить ей было некуда... Задумчиво глядя перед собой, она просто шла, куда вели ноги. День рождения... Вот и еще один год прожит. Праздник для большинства людей, еще один повод повидаться с родными и друзьями, получить подарки, ощутить тепло близких людей, почувствовать себя нужным. Она не чувствовала сегодня ничего, кроме, разве что, зияющей пустоты внутри. Одиночество с новой силой принялось душить свою и так не сильно упирающуюся жертву. Вновь накатила горечь из-за утраты родителей, вина за то, что так неумело влезла в их память. И пусть Грейнджеры были живы, их дочь хуже, чем умерла — она для них даже никогда не существовала. Проснувшись этим утром, Гермиона вдруг отчетливо поняла, что совсем не хочет снова улыбаться и делать вид, будто все хорошо. Не желает видеть радостные лица друзей, в глазах которых, впрочем, то и дело мелькают сочувствие и тревога, она покинула свое жилище еще до восхода солнца. От перспективы выслушивать очередные сбивчивые признания в вечной любви от Рона, сама собой внутри вскипала досада с примесью злости. А тот единственный человек, тепло которого ей так хотелось ощутить, при мысли о котором сердце в груди пускалось вскачь, исчез бесследно вот уже четыре месяца назад. Он тихо ушел, ее бывший профессор, бывший муж, бывший раб и до сих пор любимый мужчина. Она знала, что так будет, но все равно оказалась не готова... Чтобы отвлечься и совсем не скатиться в депрессию и тоску, всем известная заучка загрузила себя работой по самую макушку. Ей позволили восстановиться в академии, и она быстро наверстала теоретическую часть пропущенной программы. С практикой дела обстояли хуже, но для героини войны и такой перспективной и умной студентки руководство учебного заведения пошло на уступки, позволив отсрочить экзамены с практическим применением магии. Оставались сущие мелочи — в течение года найти способ отменить наказание-откат «Багровых уз» и вернуть себе магические способности. Поисками этого самого решения девушка и занимала все свободное время. К сожалению, пока безрезультатно. Чтобы жить дальше, деятельной Гермионе Грейнджер нужна была цель, и она для себя ее четко определила: получить работу в Министерстве, чтобы изнутри менять несовершенную и несправедливую систему; наказание тюремщиков, ежедневно и безнаказанно творивших невероятные зверства в стенах магической тюрьмы; более качественное и вдумчивое рассмотрение судебных дел; адвокатура, а самое главное, обновление закостенелого, замшелого состава Визенгамота, не поменявшего своего лица, ни при Воландеморте, ни после него. Идей и планов было великое множество, и пусть для большинства людей они показались бы невыполнимыми, но для упертой гриффиндорской выскочки, в свое время неустанно вязавшей шапочки для домашних эльфов, это была Цель, к которой надо стремиться. В желтом свете уличного фонаря, кружась, пролетел небольшой темный листочек. Хотя его собратья все еще довольно крепко держались на ветках деревьев, дружно и весело перешептываясь, волнуемые осенним ветерком. Ему было не место среди них, красивых, ярких и благополучных. Этот внешне жесткий, угловатый изгой показался девушке хрупким, избитым шрамами и ожогами от палящего солнца. Иногда он пытался подняться, взмыть ввысь к своим сородичам, но жестокие порывы холодного ветра закручивали несчастного, как песчинку, и неизменно швыряли на холодный асфальт. Тот упрямый листок вдруг напомнил ей отвергнутого и израненного любимого профессора. Он так же всю жизнь был обречен бороться с ударами судьбы. Девушка всхлипнула, когда громадный тяжелый башмак случайного прохожего, походя, втоптал листок в холод грязной лужи, так же как и ее Северуса, раз за разом топили в зловонном болоте. Крошечный упрямец, тем временем, выплыл, но тут же был снова утоплен другим торопящимся сапогом. Гермиона чуть ни бегом, бросилась вперед. Заливаясь слезами, она подняла изодранный лист, стирая грязь и пытаясь согреть в ладонях. Под ее дрожащими пальцами истончившийся листик вдруг хрустнул, надломившись. — Прости, — всхлипнула девушка. — Прости меня! Я так хотела помочь, но опять сделала только хуже. Так и побрела она дальше, не выпуская свое сокровище из рук. Серебряная луна уже давно заняла свое законное место в бесконечно темном небе, когда гудящие от усталости ноги привели горе-именинницу к родной многоэтажке. Жутко хотелось спать. Окончательно сдавшись хандре, девушка решила, что не заставит себя даже умыться и просто завалится в кровать прямо в ветровке и обуви. «Ну, и пусть!» Она замерла, едва не свалившись в очередную грязную лужицу. Сердце запрыгало в груди, в голове будто просветлело, ночной воздух показался вдруг удивительно чистым, и эти глупые бабочки! Они снова принялись щекотать внутренности своими мягкими нежными крылышками. Прямо возле ее подъезда, в желтом диске от уличного фонаря, ссутулившись, сидел на лавочке знакомый мужчина. Уперев локти в коленки и устроив лицо в ладонях, он, кажется... спал. Короткая симпатичная стрижка неожиданно шла бывшему профессору, делая его будто моложе и свежее. А благодаря обычным темным джинсам и тонкой серой ветровке Гроза подземелий выглядел самым неприметным маглом. Постояв в немом изумлении несколько минут, гриффиндорка, наконец, пришла в себя и, бережно сунув листок в карман, уверенно и быстро зашагала вперед. В своих желаниях она сейчас была уверена как никогда — подойти, взглянуть в глаза, врезать! Клокоча похлеще вскипающего чайника, девушка остановилась в паре шагов от такого дорогого ей человека, которого от переизбытка эмоций сейчас хотелось просто-таки придушить. Мужчина не шелохнулся — он действительно задремал, устроив щеку в ладони и подперев подбородок кулаком. Мерное дыхание, расслабленное лицо, и (ой, мамочки!) шикарный букет давно увядших цветов. «Сколько же он здесь просидел?» Гнев моментально схлынул, к глазам подступили слезы. Теперь уже хотелось обнять его покрепче и прижаться теснее. Снейп вдруг вздрогнул и открыл глаза, глядя прямо перед собой немного расфокусированным спросонья взглядом. Тут он заметил прямо перед собой ее кроссовки и медленно, будто не веря, поднял к ее лицу свои черные омуты. Немая сцена... — С днем рождения, — проговорил он хрипло, поднимаясь, и все же прервав молчание. — Спасибо, — пробормотала она в ответ. Мужчина метнулся, было, к цветам, но быстро оценив их состояние, скривился и снова обернулся к бывшей Хозяйке.— Вы все же остригли их, — зачем-то ляпнула девушка, имея в виду волосы, и мигом заливаясь краской.«Идиотка! Зачем я это сказала?! Что за тупость?»Мужчина криво усмехнулся, кажется, тоже смутившись, и пожал плечами.— Эту проблему мне не удалось решить никаким другим способом.Девушка растерянно моргнула, соображая, что он имел в виду:«Эту проблему?»«А другие, значит, решил?»«Какие другие?»В этот самый момент она вдруг сообразила, что бывший раб стоит перед ней прямо, расправив плечи, и совершенно точно не испытывает при этом видимого дискомфорта. Взгляд метнулся к его рукам... Великолепные руки Мастера! Вот они! Прекрасные, идеальные и совершенно здоровые!Открыв в изумлении рот, она посмотрела ему прямо в глаза.— Ты выпил зелье... — прошептала она в ужасе, соображая, что этот сумасшедший человек сделал и что перенес.— Я просто очень сильно хотел быть с тобой.

Несколько месяцев спустя

— Северус? — Гермиона невесомо коснулась плеча мужа кончиками пальцев.— М-м? — сонно отозвался мужчина, даже не попытавшись оторвать щеку от подушки.— Попробуй что-нибудь сделать...— Например? — все так же сквозь дрему пробормотал бывший зельевар, продолжая греть ухом постель.— Наколдуй что-нибудь.Мужчина, наконец, медленно повернулся, настороженно всматриваясь мутным со сна взглядом в лицо жены.— Гермиона, ты в порядке?— Да. В полном, — кивнула она и повторила. — Попробуй.— Гермиона, — раздраженно выдохнул мужчина, окончательно проснувшись. — Перестань.— Попробуй, — настаивала она.Зло метнув в девушку взглядом истинного Грозы подземелий, Снейп раздраженно щелкнул пальцами. Его кисть тут же окутало мерцающее голубоватое сияние, засверкавшее крошечными яркими искорками. Уставившись на собственную ладонь круглыми глазами, мужчина только и смог, что невнятно пробормотать:— Но как?— Северус? — позвала девушка оцепеневшего любимого.Тот перевел на нее недоуменный взгляд.— Кажется, у меня две новости, — робко улыбнулась молодая (вновь!) волшебница.— Две? — округлил глаза мужчина, которому явно хватило и одной.— Ага, — снова кивнула Гермиона, отчего-то не решаясь озвучить вторую.Мужчина настороженно ощупывал цепким взглядом раскрасневшиеся щеки любимой, дотянувшей одеяло уже под самый подбородок. Вдруг, лицо его вытянулось, в глазах промелькнула догадка. Бывшая гриффиндорка напряглась еще сильнее, плохо представляя возможную реакцию своего крайне непредсказуемого мужчины.— Кажется, мы нашли-таки способ отменить наказание «Багровых уз», — пискнула девушка, скрывшись под одеялом почти с головой. А Северус Снейп, бывший самый строгий учитель Хогвартса, вдруг неожиданно резво нырнул под одеяло и прижался губами к еще совсем плоскому животу своей любимой женщины. Там внутри нее уже жила частичка их обоих. Гермиона утерла счастливую слезинку со все еще пылающей щеки, когда услышала из-под одеяла приглушенный голос любимого мужа:— Спасибо, несносная ты женщина! Как же я тебя люблю...