ОБЛИВИОН или Живые чувства?

Пролог

***

Все мы с рождения светлые, а тёмными становимся после...

***

Наверное, в жизни каждого человека встречаются такие дни, такие сложные паршивые дни, смысл которых заключается в разрушении всего хорошего и живого в сердце каждого человека. Время постепенно замедляет свой ход и ощущение, что его и не существует вовсе. Всё вокруг для тебя останавливается, становится пустым и бессмысленным. Ты медленно утопаешь в реке отчаяния, в озере печали и тоски. И ещё в придачу с ног до головы тебя охватывает омут воспоминаний. Воспоминаний, связанных с ним...

- Эдвард? Эйрин? – удивился мужчина в белом халате известный как лечащий врач брата моего отца и, не теряя времени, направился в нашу сторону, попутно отдаляясь от реанимационного отделения. Судя по лицу седовласого мужчины, можно было заметить лёгкую усталость, а также некую печаль в опущенных глазах серого оттенка. Со стороны могло казаться, что доктор средних лет как будто специально замедлял беззвучные шаги, словно пытался отсрочить столь важное приближение.

Шаг... спустя секунду ещё один,... а после еще... и вот Мистер Вэйн с огорчённым лицом стоит перед нами и, не решаясь на разговор.

Взгляд моих заплаканных глаз скользнул по лицу доктора, и стало заметно, как ему было сложно просто посмотреть на меня и на моего брата.

Ладошки непроизвольно вспотели, сердце сжималось от каждого стука, а в голову лезли тысячи мыслей, и связать хотя бы одно предложение было неудачной затеей. Где-то в глубине души я знала, что нужно было, готовится к худшему, но просто не могла заставить себя поверить, что худшее время непременно настигнет нашу семью снова незамедлительно и внезапно.

- Что с ним? Он жив? – прервал давящую тишину брат, попутно всматриваясь в серые глаза напротив стоявшего человека.

Однако доктор Оливер Вэйн не спешил отвечать на вопросы, и вместо того, чтобы заговорить он перевёл взгляд на меня, попутно засовывая левую руку в карман, чтобы через пару секунд достать сложенный на несколько частей лист белоснежной бумаги.

- Он велел передать вам это, - сообщил Вэйн и, не теряя времени, взял меня за руку и вложил в раскрытую ладонь нечто похожее на записку. – Мне очень жаль. Это последнее, что ваш дядя успел передать незадолго до смерти. Соболезную вашей семье.