порочный роман

22 глава

Боль, обида, гнев. Вот, что сейчас чувствует Феликс. Его щека горит от нескольких звонких пощечин, нанесенных ему Чанбином и собственных горячих слез, что непрерывным градом обрушивались на пол. Сам омега лежал на полу, держась одной рукой за пульсирующую саднящей болью щеку. Стоять уже не было сил. Над свернувшимся от боли (больше душевной) блондином грозно возвышался Со. Его взгляд выражал недовольство и ярость. Он стоял скрестив руки на груди и постоянно стискивая меж зубов губу, как бы сдерживая себя от непоправимых действий.

На протяжении всего времени Ликс молчал, не проронил ни писка, лишь молча принимал все оскорбления и удары, раз за разом, лишь смотря взглядом полным протеста и ненависти. А Бина это раздражало все больше и больше. Никогда еще он не позволял себе выплескивать столько унижений и внушений о никчемности в сторону своего мужа, никогда не наносил ему больше одной пощечины и уж тем более не угрожал расправой. Однако вся эта ситуация вывела из себя и без того находившегося на грани альфу. Чаша наполнялась долго, но в итоге она не выдержала и треснула, неся за собой бурю эмоций. Уж чего Чанбин не мог терпеть больше всего, так это неповиновения. Но Феликс, зная это, все равно лез, не прекращал своих заранее проигрышный попыток и надеялся, что все обойдется. Но Бин не позволит ему уйти, если не из сильной любви, то из принципов.

- ну и какого это? - язвительно выплевывает Со. - какого быть грязной шлюхой?

Омега продолжает молчать. Оба знают, что он ни слова не скажет, Чанбина такой исход совсем не устраивает.

- я, похоже, слишком многое тебе позволял! - Со гневно хватает Фела за воротник, резко поднимая ослабевшее тело с пола и грубо прижимая к ближайшей стене. Тон альфы повысился. 

Ликс чувствует твердую поверхность спиной и тихо постанывает от боли.

- вот чего ты ревешь, слезы льешь из-за какого-то жалкого художника? Не пройдет и пары недель, как ты забудешь его. Словно очень сладкий сон. - вроде бы всего-лишь слова, но они, словно яд, расщепляют душу Ли. Он не верит ни единому слову, но все равно почему-то больно. - а представь, что, в какой-то момент, ТЫ надоешь ему...

Омега поднял на мужа опущенный на протяжении всего этого времени взгляд, полный слез и отчаяния. Феликс начал брыкаться и пытаться выбраться, рыдая уже взахлеб. Слова ранили его настолько глубоко, что дышать стало невозможно, хотелось лишь убежать и спрятаться от всего мира. В глазах начало темнеть, а тело стало настолько слабым, что Ликс обессилел, и он упал бы, если бы его вовремя не успел подхватить Со.