Дом на горе Линукс

Часть 6: Теперь оба потерялись.

Часть 6: Теперь оба потерялись.

Безмятежный утренний сон Лью ЛиДжона, который продолжался почти до полудня, был нарушен ласковыми пальцами, пробиравшимися сквозь его волосы.

(Лью ШуШон:) - Я пойду узнаю, как там дела. И позову твою сестру. Она, наверно, вне себя от беспокойства... придвинь стул, чтобы дверь не открыли.

Выйдя из комнаты, он тут же вернулся и шепотом велел:

- Оденься!

(Лью ЛиДжон:) - Ладно, ладно.

Лью ШуШон посмотрел на сидящего у него в постели юношу и забыл, что куда-то шел. Может быть, кому-то заспанный, растрепанный мускулистый голый мужик с трехдневной щетиной не покажется особо умилительным созданием, но для Лью ШуШона он всегда был и будет его драгоценным ясноглазым мальчиком, Сяо Джо. БаоБао.

Конечно, это маленькая сволочь (которая на полголовы выше Лью ШуШона) и не думала одеваться. Когда Лью ЭммиЛи вошла, он сидел голый в постели, лучась счастьем, целомудренно прикрыв яйца простыней и благоухая гвоздичным маслом.

Лью ЭммиЛи радостно бросилась к брату, но на полпути поняла, что произошло в комнате, побежала в другую сторону и закричала от ужаса. Лью ЛиДжон от этого только еще больше засиял.

Лью ЭммиЛи бросилась за защитой к любимому дяде, но до него она тоже не добежала, потому что, наконец, в ее невинном сознании нарисовалась полная картина - и в этой полной картине присутствовали два мужчины. Если бы только присутствовали... И если бы они хотя бы были одетыми...

Все это время ЭммиЛи кричала, не переставая, меняя направление движения и тон голоса в зависимости от того, какие мысли ей приходили в голову:

- Аааааа! Ооооо! АААААА!

Лью ШуШон, увидев страх, который он вызывает у племянницы, исполнился отчаяния и сказал (имея в виду, что если ЭммиЛи думала, что в комнате произошло какое-то насилие, то она ошибается):

- Я ничего не сделал!

- Абсолютно. Три раза не считается, - тут же поддержал его Лью ЛиДжон, сохраняя на лице сочувственное выражение и в душе наслаждаясь происходящим.

Лью ШуШон рухнул на кровать, похоронив лицо в ладонях, и тут же пожалел об этом: Лью ЛиДжон переполз к нему и крепко обнял за плечи. И положил голову дяде на плечо.