emoji

2.

— Ты девственник?! — удивлённо воскликнула Исыль и в следующее мгновение почувствовала на своих губах тёплую ладонь Чонгука, зажимающую её рот.

— Чшш! — шикнул он ей прямо в лицо, оказавшись непозволительно близко, из-за чего она инстинктивно вжала голову в плечи, где-то в горле почувствовав встрепенувшееся от близости с парнем сердце. Чонгук пугливо обернулся на дверь, из-за которой доносились музыка и голоса. Вряд ли их мог кто-то услышать.

Пальцами вцепившись в руку парня, Исыль недовольно отлепила её от своего лица и быстрыми шагами вернулась к кровати, стараясь увеличить расстояние между ними.

— Так, хорошо, допустим, один из самых популярных парней в школе оказался неопылённым цветочком, — девушка не сдержалась и хрюкнула со смеху, ловя на себе укоризненный взгляд Чонгука. — Но я не понимаю... Что в этом постыдного? — она подняла брови и хлебнула пива из бутылки, ожидая получить ответ от парня.

— Ты сама себе противоречишь, спрашивая о таком, — закатил глаза Чон. — Вот именно, это странно, что тот, кого называют «нагибатором», ни разу никого не нагибал, — Чонгук тяжело вздохнул и сделал паузу, зарывшись пятернёй в густые волосы. — Меня засмеют. Если остальные узнают об этом, они накинутся на меня, как голодные хищники на свежее мясо, — он подошёл к Исыль и опустился на кровать рядом, откинувшись немного назад, чтобы опереться головой о стену. — У меня репутация популярного парня, я идеален во всём, все это знают, и в учёбе, и в спорте, и в съёмке, и, якобы, в сексе. С меня многие берут пример. В старшей школе у меня появилось много новых, классных друзей, среди них и Юнги-хён. Если информация о том, что я девственник, разлетится по школе, моей нормальной жизни конец. Сначала меня засмеют пацаны, потом я впаду в депрессию, не смогу заниматься своими хобби, потом забью на учёбу, провалю экзамены, не поступлю в университет, а потом... — из Чонгука беспрерывным потоком текли слова, переживания, которые он, кажется, долго держал в себе. Хо поняла, что оставлять это так нельзя.

— Воу, парень, остынь, — остановила его Исыль. Чонгук быстро дышал и смотрел загнанным животным в одну точку. Она посмотрела на бултыхающиеся в стеклянной бутылке остатки своего пива и с сочувствующим видом протянула их Чону. — Держи, — он перевёл взгляд на протянутый ему предмет и неуверенно покосился на неё, всё же молча принимая напиток. — Во-первых, у тебя явные проблемы, и я сейчас не про Борца За Справедливость. Думаю, у тебя синдром «золотого ребёнка», — заключает Исыль, наблюдая за тем, как Чон одним махом выпивает содержимое её бутылки. — На тебя возлагают большие надежды, все видят в тебе светлое и счастливое будущее, они наперёд верят, что всё у тебя сложится и получится, а ты не можешь перестать чувствовать себя особенным, но и ничего отличительного в себе не видишь, не так ли? — тихо спрашивает девушка. Чонгук лишь брови на переносице сводит, рассматривая собственные руки. Отвечать он явно не настроен. Исыль надеется, что не сказала ничего лишнего, не хотелось бы задеть его и сделать только хуже. — Во-вторых, — продолжает она, — почему ты просто не переспишь с кем-нибудь? Это ведь решит отчасти твою проблему, может тебя это успокоит, — Чонгук заметно дёргается от её слов.