emoji

11.

Чонгук замахнулся и одним резким движением проткнул трубочкой защитную плёнку бутылочки с банановым молоком. Сделал несколько жадных, освежающих глотков и откинулся на сиденье назад. Исыль шлёпнулась рядом, вытянула ноги вперёд и, предварительно скрестив между их собой, уложила на впереди стоящие сидушки.

На школьном стадионе было спокойно и безлюдно, лишь на футбольном поле неподалёку тренировались ребята из различных спортивных секций. Солнце было готово вот-вот спрятаться за линией горизонта и погрузиться в сон на некоторое время, а пока оно прощалось с подростками, нежно оглаживая их лица своими рыжими лучами напоследок. Исыль прикрыла глаза и поддалась приятному теплу, объявшему её лицо. Несмотря на приближение более прохладного вечера, она так и не накинула ничего поверх униформы, продолжая светить своими оголёнными ногами.

На душе было паршиво, но Хо изо всех сил старалась не подавать виду, понимая, что Чонгук, скорее всего, чувствует себя сейчас так же, если не ещё хуже. Она приоткрыла один глаз и глянула на парня рядом с собой — эмоции на его лице были нечитаемы, он медленно потягивал столь обожаемое им молоко и смотрел куда-то вдаль. Наверное, и мысли его были там, Исыль за ними было не угнаться, она свои то поймать и расставить по местам не могла, что уж там говорить о чужих заботах и переживаниях. Но почему-то чонгуковы ей хотелось разделить на двоих.

— О чём задумался? — спросила Исыль, укладываясь щекой на собственные колени и смотря на Чона. Тот перевёл на неё взгляд и отставил молоко на соседнее сиденье.

— Думаю, ты и сама знаешь, — тяжело вздохнул Чонгук.

— Да, денёк выдался не из простых, — кивнула понимающе Хо. — Столько всего навалилось... неожиданного. Многие моменты в нашем деле вызывают у меня вопросы, ещё столько белых пятен в этой истории, но чем их заполнить... — она тихонько захныкала.

— Не раскисай, мы ведь ещё не всех опросили, что-нибудь да всплывёт, что-нибудь, что наведёт нас на БЗС, — сказал Чонгук обнадёживающе.

— Или ещё сильнее запутает и собьёт с намеченного пути, — грустно улыбнулась Исыль, выпрямляясь. — Кое-что не даёт мне покоя больше всего остального — почему он так резко стал требовать плату за неразглашение личной информации учеников? Должна быть причина, — она задумчиво зажевала нижнюю губу.