Хрен его знает, как это работает, но организм решил дать сбой именно в начале июня. И как это только работает? Весь пронизанный насквозь морозами и влажностью февраль, март, апрель и даже дождливый май организм героически боролся с заразой. А тут уже практически наступило лето, температура воздуха поднялась почти на целую неделю до отметки в пятнадцать градусов Цельсия.
Но в последние пару дней погода немного успела испортиться, причём температура понизилась почти в два раза, и тут тебе на... ОРВИ в её лучших проявлениях и начинаниях! Причём ударило меня с такой силой, что первые две ночи болезни моё тело так крутило-перекручивало, что я успел посчитать, что это конец.
Но я оказался сильным ублюдком и выкарабкался.
И по новой завелась шарманка. Раннее утро, еле тёплая вода из ржавой раковины, туго завязанная бандана, режущий лицо холод, аудитория двести двадцать три, по-прежнему бесперспективные лица и полтора часа новой информации о пределах, которые совсем скоро забудутся. Наверное.
На моё удивление, на столь раннюю и не совсем запланированную лекцию пришло почти столько же ребятишек, сколько и вчера. Во время лекции я всё пытался найти в этой толпе Ингу, для которой словно и не существовали никакие там ранние утра: она всегда была естественно ухожена и приятна.
Ну, спасибо хоть, что снова стала приходить на мои лекции!
Сегодняшний наш диалог был предначертан самой судьбой! Как сказал один из величайших людей современности: «Попытка — не пытка».
Так как Кемерова сидела на последней парте, то и покидала лекцию одной из последних.
— Инга! Постой! Есть пара предложений насчёт учебного процесса.
Она нагло и показательно проигнорировала мои попытки привлечь её внимание, с каменным лицом пройдя мимо меня.
Я нагнал её в коридоре и повторил свои жалкие попытки.
— Хэй, Инга! — она остановилась и всё-таки обернулась, ну, хоть так. — Инга! Погоди! — спешно остановил я её.
— Чего вам, Лазарь Андреевич? — с издёвкой произнесла она, всем видом показывая своё презрение ко мне.
— Я ведь просто поговорить хочу... И в первую очередь, конечно же, извиниться.
— На маникюр записывайся, там и поговорим, — на этом высокой ноте наш диалог был закончен.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Сахар
Lãng mạnНаглый, абсолютно беспринципный и явно скучающий от жизни Лазарь Рекрутов без труда набирает проходной балл для поступления в один из ведущих университетов страны. Он бесконечно спорит, кривляется, презирая всех преподавателей и студентов. Однажды а...
