Сахар

Глава 3. В один конец (март)

«Внимание, до отправления скорого поезда...»

— Да хватит уже! Хватит напоминать об этом, ё-маё... — не выдержав внутреннего напряжения, ругнулся вслух я. — Сколько можно-то...

«...остаётся десять минут».

Свет платформенных фонарей был тусклым и неприятно резал глаза. Мне отчего-то вспомнились самые первые дни в университете.

Особенно меня всегда забавлял тот случай, когда я весьма любезно пытался объявить бойкот замечательному преподавателю по дисциплине «Введение в алгоритмы» Олегу Олеговичу.

Данный конфликт произошёл из-за того, что на первой же паре я публично заявил, что не собираюсь посещать его занятия, так как не получу ни байта новой информации для себя. А этот осёл упрямо повторял «Никто из вас не получит зачёт без семидесяти пяти процентов присутствия на лекциях... И вы — юноша, совсем не исключение...».

Зачем? Почему?

Ну, собственно, я сделал ровно так, как он и просил — я посетил ровно тринадцать лекций. Правда, первые десять лекций я приходил на последние две-три минуты и настойчиво просил, чтобы меня отметили... И скажу по чистой совести, что эти двадцать восемь минут в совокупности были наискучнейшими в моей жизни.

«Вы — Рекрутов, настоящее хамло, — выразился Олег Олегович на юбилейной лекции. — Отныне я запрещаю вам появляться в последние минуты моих занятий! За-пре-щаю!»

А я ему ответил: «По-нят-но. Можете не кричать. Слышу хо-ро-шо». И последние три пары я уже приходил исключительно на первые две-три минуты занятия. Дальше работал по старой схеме: показательно вставал с места и дальше шёл по своим делам.

И представляете, в конце семестра прихожу на зачёт, тяну билет и отвечаю так, что у этого очкастого умника челюсть отвисла. Честное слово, от удивления он стал мямлить какую-то нецелесообразную ерунду.

Свой заслуженный зачёт я получил только на следующий день через ведущего документоведа факультета, очень славную женщину, между прочим. Она всегда вызывала у меня чисто человеческую симпатию.

Кстати, интересный факт: с тех пор Олега Олеговича в университете я не видел. Возможно, и не я один.

— И как ты теперь? — прозвучал спокойный голос моего соседа, теперь уже бывшего.

Весь поток людей, который полчаса назад заполнял всё пространство суетливой толкучкой, давно уже растворился, оставляя нас чуть ли не последними живыми существами вне скорого поезда номер сто двадцать три.