Научи меня доверять тебе, я пройду с тобой всю жизнь

2

Правая сторона кровати оказывается холодной, когда она просыпается.
Ее словно тут и не было, думает Дженни, проводя рукой по прохладной, смятой простыне. Лишь очередной сон.
Но место на шее, куда Лиса впила свои зубы прошлой ночью, приятно саднит, а между ног все восхитительно ноет. Все ее тело расслаблено – полная противоположность тому, как она чувствует себя внутри.

Она ушла. Снова. Третью ночь подряд.
Это происходит уже неделю, и Дженни не находит в себе сил, чтобы это остановить. Нет, она знает – конечно она знает, что стоит ей только отказаться, и Лиса больше ни разу не появится у ее двери. Конечно она это знает.
Она просто не хочет, чтобы она перестала появляться у ее двери, и не важно, насколько пустой она себя ощущает после ухода Лисы.

Ее халат беспрепятственно спадает с голого тела, пока она вспоминает о первой ночи с этой новой Лисой. Это было – иначе, заключает она. Определенно иначе, но другого она не ожидала. Она, однако, оказалась достаточно наивной полагать, что Лиса не позволила себя коснуться только из-за того, что у них не было времени. Ирэн позвонила сразу после того, как Дженни рухнула на спину на кровати, выдыхая имя Лисы во время второго оргазма.

– Дженни, что происходит? – возмутилась ее мать, обращаясь к ней строгим и громким голосом. – Ты должна была вернуться час назад.
– Мам, мне не двенадцать, – огрызнулась она в ответ, рыская по комнате в поисках бюстгальтера и чуть не роняя телефон, когда Лиса кинула его в ее сторону. Это был даже не сильный бросок. Просто – пресс Лисы был виден, когда она это сделала, и на него крайне легко было отвлечься.
(Губы Лисы едва заметно дернулись вверх в ответ на ее всплеск эмоций, и она чуть не пропустила ответ матери.)
– А ведешь себя на все двенадцать, – Ирэн делает секундную паузу и продолжает. – Ты вообще собираешься сегодня приходить?

Конечно она собиралась. До того, как пришла Лиса, принося с собой зимний ветер посреди мая, и Дженни почувствовала, как на ее коже под нетерпеливыми руками Лисы тают снежинки.
Но – ее папа был дома. Ждал ее. Маленькая квартира, но большой дом, божественные запахи, идущие из кухни, и открытые окна, впускающие внутрь тепло весеннего вечера.
(Ее совершенно не удивляет, что она предпочитает, чтобы остался холод.)

– Я... – это было забавно. Как она все еще смотрела на Лису в поиске поддержки, словно этих пяти месяцев не существовало.
В ответ Лиса натянула на себя рубашку, и она сглотнула, кивая самой себе.
– Да, – выдыхает она в трубку. – Конечно собираюсь. Буду через двадцать минут.
– Отлично, – отрезает ее мама. – Тогда мы тебя ждем, – и она кладет трубку, оставляя Дженни наедине с безмолвно одевающейся Лисой.
(Лишь несколько секунд назад она все еще была с ней.)
– Я, – сказала она, медленно садясь на кровать и наблюдая, как Лиса оперативно застегивает рубашку. Это было таким чужим – чувствовать себя неловко рядом с Лисой. Это все так неправильно. – Это моя мама. Мне надо-
– Ты не обязана передо мной объясняться, – Лиса лишь вскользь бросила на нее взгляд, когда говорила это, и Дженни быстро расшифровала его значение. Мне не нужно ничего слушать. То, что произошло между нами здесь и сейчас – это не требует ни объяснений, ни разговоров.