Утопая в грехах, мечтаем о рае || Академия Амбрелла

Глава 3. «Честь двоих» [2]

— Слишком много сюрпризов за это утро, — послышались первые хорошо понятые затуманенным разумом слова, принадлежащие мужчине. Дина в ответ лишь невольно вздрогнула — она совсем не заметила как уснула.

— Действительно, — в противовес первому мужскому голосу прозвучал другой, сразу же растворяясь в язвительности. — Может хоть они скрасят твою примитивную рутину.

— Закройся, Диего, — рявкнул тот, и с этой фразой все вокруг погрязло в равнодушной тишине ровно до тех пор, пока женский голос не заставил всех присутствующих обратить на него внимание.

— Я закончила, — легкие шаги понесли обладательницу голоса в противоположную от Дины сторону, и та в свою очередь неосознанно подметила, что боль в плече перестала так сильно давить на нервы. Видимо, Грейс достала пулю из плеча, и в добавок проверила все остальные части тела. За это Дина еще раз мысленно поблагодарила мать.

В этот же момент женщина внезапно остановилась на полпути и учтиво поинтересовалась:

— Милый, ты не голоден?

— Нет, спасибо, мам, — прозвучало ей в ответ несколько смущенно, и, видимо, посчитав этот ответ более чем удовлетворительным, женщина не спеша удалилась.

ЛжеПять с уходом матери заметно насторожилась — теперь чувство и без того временной безопасности полностью покинуло ее. О теплом приеме ей доводилось лишь мечтать. Дине обработали рану, и на этом она должна была сказать им огромное спасибо. Особенно, если брать во внимание с каким позором и предательством она сбежала отсюда в прошлый раз — просто исчезла из своей комнаты одной зимней ночью. Конечно же, не без помощи Куратора. Этого им знать вовсе не обязательно. Не хватало еще, чтобы она вновь втянула их в свои грязные игры, в которых откровенно говоря не было победивших. От старых привычек пора избавляться.

Именно по этой причине, намереваясь как можно скорее покинуть это помещение, Лжепять открыла пушистые на ресницы веки. Это не ушло от пылкого взгляда ее братьев, и они как по команде обратили на неё свой взор. От этих взглядов ей стало неприятно — уж слишком многое они в себе хранили. Там было даже несвойственное для такой ситуации беспокойство. Правда, скрытое под десятком других негативных эмоций. Одной из которых было неотъемлемое и уже более реальное презрение, что так пылало в глазах Лютера. Другой реакции Дина и не ждала — сама знала, что заслужила. Знала, что вот-вот они обрушат на нее всю свою злость, что годами копилась в их сердцах, но ей в ответ прозвучал лишь один единственный вопрос:

— Почему... ты жива? — Дину передернуло словно от разряда током. Это был совсем не тот вопрос, на который она рассчитывала.

Диего произнес эти три слова мягко, будто на выдохе, не вкладывая в них никакого подтекста. Одной фразой он заставил Дину ненавидеть себя еще больше. А она по-другому и не могла, потому что понимала, что сейчас ответит ему какой-нибудь привычной желчью, разбивая все надежды брата. В который раз.

— Почему я должна быть мертва? — ответить вопросом на вопрос в ее случае было единственным доступным вариантом для того, чтобы сохранить это незримое равновесие. Ей в любом случае нужно держать братьев подальше от всей этой грязи. Подальше от самой себя.

Диего не изменился в лице от слова совсем, но девушка прекрасно заметила как остекленел его взгляд. Захотелось ударить себя по лицу за такое обращение с братом. Да, Диего не был ангелом, но рядом с ней он бы стал им. В сравнении с Диной любой бы им стал.

— Тогда может быть соизволишь объяснить нам что с тобой происходило?

Дина поморщилась. Очень некорректный вопрос, и сейчас отвечать на него ей хотелось меньше всего. Если начнет — заставят говорить до конца, и тогда от проблем с Комиссией им уже не избавиться. И лишь по этой причине она немного помедлила с ответом, чтобы потом бросить краткое: «Нечего объяснять».

Избегая зрительного контакта, девушка попутно поднялась с кресла — не хотелось задерживаться здесь надолго. Косо взглянув в сторону двери, она со скрипящим сердцем заметила, что мужчины загораживают своими телами дверь — выйти из комнаты они ей не позволят. По крайней мере, ровно до того момента, пока их не устроит ее ответ. Придется что-нибудь придумать, если она хочет поскорее избавиться от этой уже недоедавшей ей компании.

В этот момент Второй наконец понял, что удачного разговора у них точно не выйдет. Он также понял, что никогда ранее не знал свою сестру. В детстве все было куда проще, сейчас же у него нет и шанса подступить к ней. Хоть Дина и выглядит так, словно только вчера они все вместе обсуждали проваленную миссию, сидя на диване в гостиной, но на деле все было иначе. Сейчас в её глазах тонули отрешенность и жестокость, слитые воедино. Только по этим двум не присущим детям эмоциям можно было понять, что перед ним находится далеко не его маленькая сестренка, а уже полностью сформированная личность со своими идеалами и взглядами на жизнь.