Back to blue side [ Чигуки / Jikook / Kookmin ]

Глава 2.

— Она прекрасна, — прошептал Чонгук, глядя на женщину, стоявшую на фоне моря, красного маяка и оранжевого, с приятным отблеском розового заката. Её губы были такими же пухлыми как у Чимина, что вызвало на лице черноволосого нежную улыбку. На снимке девушка улыбалась так искренне, что глаза её исчезли, преображаясь в полумесяцы.

— Да, была, — всё так же смирно сидевший напротив младшего, сообщил шёпотом Титановец. И когда Чон поднял голову, нахмурившись, полукровка решил пояснить. — Они её пытали. И она... она не выжила...

Человек со спутника Сатурна пробыл в гостях у Чонгука всего сутки и ни разу за всё это время, парень не уловил ни одной до конца выплеснутой эмоции, которая бы напоминала человеческую. Будь то искреннее счастье, нежность или страх. Казалось, что его чувства были притуплены где-то на середине, не переступая черту, но когда речь зашла о матери Пака, Чимин загорелся искренней печалью, демонстрируя собственным потемневшим цветом глаз внутреннюю боль, разделимую с людьми и названную ими горем.

— Мне очень жаль, — всё так же, шёпотом.

Не сводя печального взгляда с того места, где Чонгук машинально продолжал поглаживать глянцевую фотографию большим пальцем руки, Чимин опустил плечи, выглядя по-настоящему побеждённым.

У Чонгука не было родителей. Он вырос в приюте, как и его старшие хёны, но это не помешало понять и ощутить на себе слово «семья». У него не было матери или отца рядом, но черноволосый не мог себе представить, да и не хотел представлять то, что когда-то может потерять Сокджина или Хосоки-хёна.

Они — его всё в этом мире .

Парня охватывает тихий ужас лишь от одной мысли о том, что он может остаться один в этой вселенной среди существ, едва ли живых, чтобы понять его боль и утешить. Существ, которые измучили и убили его мать. Девушку, что выносила его под сердцем.

Грудь его наполняется тупой болью и Чонгук не понимает, принадлежит ли она на самом деле ему, или Титановцу рядом. Всё что он понимает; всё что он чувствует в этот момент, это то, что Чон должен обнять полукровку.

— Чимин? — зовёт он того, отложив фотографию на спинку дивана, за передвижением которой пристально следит человек со спутника Сатурна. На секунду младшему кажется, что тот немного встревожен тем, что может сделать с фотокарточкой человек, но затем тихо выдыхает, стоит Чону оставить фотографию в надёжном месте, неуверенно раскрыв объятия. — Иди сюда.