Тесс немного нетвердой походкой шла по заснеженному тротуару, не замечая того, что холод слегка пощипывает ее пальчики ног. Конец января выдался теплым, но не настолько, чтобы прогуливаться в дорогих босоножках по сугробам. Видимо, поэтому прохожие бросали на нее косые, недоуменные взгляды. А может, дело было в том, что она, не стесняясь, громко выражалась, преимущественно матом.Но на то была совершенно объективная причина.
У Тесс Григгс сегодня был День Рождения.
А, стоп! Мы, кажется, не с того начали...
Тридцатого января у Тесс Григгс был День Рождения. И именно в этот самый день ей было уготовано, вернувшись домой чуть раньше обычного, застукать своего жениха Криса в постели с незнакомкой. Почему-то тот факт, что голую девку, лежащую на ЕЕ простынях, она не знала и видела впервые - бесил Тесс особенно сильно.
А ведь все было идеально: в обеденный перерыв она заскочила в бутик и купила те самые босоножки, о которых грезила уже несколько месяцев и на которые Крис накануне дал денег. Теперь-то она понимала причину его внезапной щедрости!
Нужно было воткнуть этот идеальный каблук ему в глазницу и смотреть, как он орет и корчится от боли, но босоножки, повторюсь, были прекрасны во всех отношениях, поэтому Тесс приняла волевое решение и швырнула в неудачливых любовников своими ботильонами, даже не потрудившись вытащить их из пакета. Все равно они из прошлогодней коллекции.
Теперь она гордо и независимо, практически босиком, шагала к очередному бару, потому как из предыдущих двух ее выгнали. Не сошлись характерами с барменами. Бывает.
Но с этого бара ее не попрут. Нет-нет! Здесь ведь работает Квинтон. А Квинтон кто? Её брат. Значит - на ее стороне. Наверное. Ах, да! Я не сказала? С этого дня Тесс поклялась себе, что более ни одна особь мужского пола не будет удостоена ее внимания. Геи не в счет.
Распахнув дверь, Тесс шагнула внутрь заведения и, слегка покачиваясь, направилась к барной стойке, где, завидя ее, подкаченый темноволосый парень страдальчески закатил глаза.
- Не смей, - прошипела девушка, умостив свою аппетитную попку, затянутую в облегающее платье, на высокий стул. - Текила.
- Тебе хватит, не считаешь? - парнишка послушно потянулся за стаканом, но взгляд был недовольным.
