Не святой отец

Глава 5. Темная сторона

Теперь Майкл и Генри виделись почти каждый день. Как-то Майкл спросил друга:

- И как, твоя бывшая ревновала?

Генри нахмурился, кажется, сначала вообще не поняв, что тот имеет ввиду, а потом просеяв, с хитрой улыбочкой ответил:

- Я уже забыл про нее.

Большую часть дня парни сидели в комнате Майкла, играли в приставку, заказывали горы фастфуда и смотрели любимые фильмы друг друга. Связь между ними крепла и в то же время становилась более непонятной для Майкла. Он сознавал, что влюбился в Генри, хоть и боялся признаться в этом даже себе, но чувства Генри для него были закрыты. В одно мгновение складывалось ощущение, что они просто лучшие друзья, обычные мальчишки без грамма чувственности, в другое Майкл ловил себя на мысли: "Генри смотрит на меня со страстью". Эта недосказанность мучила темноволосого юношу, изводила и причиняла почти физическую боль, но он до последнего не решался спросить на прямую или сделать первый шаг, поцеловав друга. "Что я потеряю? В лучшем случаи он просто мне вмажет, не велика беда. В худшем... в худшем, я потеряю его навсегда!" На этой мысли Майкл запретил себе думать об открытии чувств. Потерять Генри в тот миг, означало потерять все.

Родители Майкла конечно же были против их дружбы, казалось, они против всего, что заставляет его радоваться и ощущать себя живым человеком. Через какое-то время уволили Амелию, сославшись на то, что она не выполняет всех возложенных на нее обязанностей, но дело конечно же было в другом. Аннализа почувствовала сразу - как только узнала о связи парней, - здесь что-то большее, нежели обычная дружеская симпатия. Ее это разозлило. И по обыкновению, то что она не понимала, нужно было уничтожить! После увольнения Амелии, последовал запрет на прибывание Генри в их доме.

- Он плохо на тебя влияет, ты совсем не занимаешься, ты перестал читать библию и посещать церковь! - кричала она на сына, в ответ на его просьбы позволить их дружбе с Генри быть.

- Тогда я убегу из дома, я ненавижу вас, ненавижу все что ты любишь! - он разрыдался и швырнув в стену дорогую китайскую вазу, помчался наверх в свою комнату. Он слышал, как мать разрыдалась за его спиной, но ему было ее не жаль. Ему нравилось слышать истерику женщины, хоть что-то напоминающее эмоции живого человека.

И снова комната. Заточение. Тогда он впервые подумал о самоубийстве, но влюбленность в лучшего друга помогала ему не сдаваться и надеяться на скорую встречу, хоть и пути их были, казалось, разведены навсегда. Он плакал и злился. Еду, что ему приносили, он демонстративно оставлял за дверью. Майкл воевал со всеми, в первую очередь с Аннализой, уже потом с собственной двойственностью. Влюбленность в Генри противостояла заложенным с самого детства "нормам жизни", устаревшим догмам, вбитым в него словно кол в сердце упыря. Злиться на все и всех без причины, стало для него обыденностью, это придавало сил. Если у него до этого и были мысли о собственной одержимости демоном, то в тот момент он был ему рад.