Повелитель конца света .

Глава 92 .

Гун Лисинь был очень заинтересован и уставился на другого мужчину. Время от времени он вытаскивал из руки розовый леденец. Было довольно вкусно.

Он посмотрел в глаза мужчины темные, как чернила, и глубокие, как бездна, изначально холодный свет в них выдавал слабый след тепла, когда он увидел, как эти глаза смотрят на леденец в его руке .

Затем Гун Лисинь задумался, с улыбкой засунул руку в карман, доставая еще один красиво упакованный леденец и передал его другому, когда он поднял глаза и сказал: «Хочешь съесть немного? Это для тебя!»

Взгляд мужчины, наконец, медленно опустился и остановился на новом леденце с невозмутимым выражением лица.

Некоторых людей привлекло общение между ними, включая болтающих охранников и Тан Минъюань.

Увидев, что другим человеком, на которого смотрел молодой мастер Гун, был Доу Хэн, глаза Тан Минюаня вспыхнули.

Он не позволил охраннику вмешаться и использовал глаза, чтобы подать ему знак подождать и посмотреть. Этот молодой мастер Гун был слишком простым и добрым. Простые и добрые люди часто умирали быстрее, так что ему стоит немного поучиться прямо сейчас. Зная характер Доу Хэна, он не мог закрывать глаза на жест молодого мастера Гуна, а своим темпераментом мог даже напасть на другого.

В этот момент ему нужно было только преподать урок молодому мастеру Гуну, прежде чем избить Доу Хэна. Он хотел прийти и спасти молодого мастера Гун после того, как тот усвоит урок, чтобы тот был ему благодарен и позже выслушал его претензии.

Но сколько бы раз он не смотрел, как ситуация разворачивается у него на глазах, воображение часто отличалось от реальности. Более того, он явно забыл, что Гун Лисинь не был обычным человеком, у которого не было сил связывать даже цыплят. Он мог только обвинить лицо Гун Лисиня в том, что оно было слишком обманчивым и далеким от образа сильного человека.

Доу Хэн вернулся к реальности и еще раз посмотрел на улыбку молодого человека, потянулся через долгое время, чтобы медленно взять леденец, и сказал «спасибо» низким и хриплым голосом.

Глаза подростка были чистыми, в них не было ни сочувствия, ни милосердия, ни скрытого унижения. Его улыбка была простой улыбкой без каких-либо следов примесей.