Новый дом

Принятие решения

Гора Луаньцзан принимает гостей спёртым запахом пепла, гнили, черной отравленной землёй и видом обугленных, вятхих домов, покрытых сажей и пятнами высохшей крови. Под сапогами трещят ещё горячие от жара огня инструменты, спашенная земля для посева легко проседает под ногами, оставляя вереницу следов за спиной. Вороны качаются на уцелевших ветвях, насмешливым взглядом провожая непрошенного гостя и что-то каркают в след, а после спрыгивают на землю, пытаясь отыскать, чем поживиться. Мертвых тел нет, увы, пира не ожидается. И черные птицы, не найдя и кусочка съестного, распахивают крылья и исчезают блёклыми точками в тумане.

Цзян Чэн не знает, что привело его сюда. Не знает, что он здесь ищет. Он просто бредёт по мёртвому месту, пропитанному дурманом гнилого мяса и смерти. Бредёт, шагая по недавно вытоптанной тропке среди серой травы, едва-едва стелящейся тонким ковром по земле. Она петляет, заходит за деревья, за булыжники, где лежат угли некогда домов, поднимается вверх, всё выше и выше и останавливается перед входом во мрак пещеры. От туда смердит тухлятиной и кровавые следы сапогов медленно идут сначало к одной стене, потом другой, пока не останавливаются по середине, где видно уже высохшее кровавое размазанное пятно. Ошмётки мяса повсюду, но уже почти сгнили и так пропитаны тёмной ци, что даже вороны брезгуют полакомиться. Луч солнца пробивается сквозь туман горы и бежит по серому камню, по петляющим следам и прямиком в центр кровавого месива. В темноте что-то блестнуло, тут же скрываясь от глаз. Гора Луаньцзан снова скрывается от лучей солнца за слоями проклятого тумана. Цзян Чэн медлит всего секунду и ступает внутрь. От духоты тут же сводит горло и желудок выворачивает наизнанку. Он спешит закрыть рот и нос ладонью, на глаза набегают слёзы. Он ступает осторожно, стараясь обходить скопление сгнившей кашицы и не наступать на тёмные пятна следов. В центре чёрно-красной мазни блестит чёрная бамбуковая флейта. Алая кисточка поредела, от нефритового диска отломился кусочек, лаковое покрытие облезло, отслаиваясь и крошась от пронизывающего пещеру холода. Но вокруг неё всё ещё клубилась тьма, оплетая невидимыми, но ощутимыми ниточками смерти.

Цзян Чэн присел на корточки, медленно и осторожно потянувшись к инструменту. Почувствовав чужое присутствие, тьма обрадовано хлынула к руке незнакомца и тут же обожглась о светлую ци. Она раздосадованно заклубилась, вихрясь в беспокойстве и неудовлетворении. Стоило Цзян Чэну податься ближе, как тонкие ниточки скользнули по руке в атаке, но, словно заслышав чей-то приказ, расступились и заботливо подались вперёд, не препятствуя забрать флейту. Та удобно легла в ладонь, места, где слез лак зашуршали на сухой ладони. Тьма расступилась и улеглась, на прощание окутав флейту последний раз.