Это был конец зимы. Холодной, но такой чудесной. Нельзя упустить из виду и то, что это был тридцатый день с той последней встречи, когда кудрявый узнал имя девушки, которая так долго пыталась заставить поверить его в чудеса.
Тридцать дней одиночества, фальшивых улыбок, выдуманных причин отсутствия. Он не приходил в кафетерий вот уже тридцатый день спустя. А девушка, которая всё это время преданно ждала его, засыпала и просыпалась с одним лишь вопросом на губах: «Почему?»
Когда в голову приходили ответы, которые лишь подтверждали то, что парень просто поиграл, она горько плакала, прижимая сильнее к лицу подушку. Рыдала, заливаясь слезами, не зная, почему. Он ведь простой знакомый парень, который даже ничего не испытывает к ней. Что же можно было ожидать?
- Иллюзии, - пробормотала тихо Катарина, накрываясь пледом. - Во всём виноваты иллюзии.
Перемену настроения замечали и в семье, и на учёбе, и в компании друзей. Но кто не пытался узнать причину, слышал несколько странных и не очень понятных слов: «Нельзя строить иллюзии без согласия обеих сторон». О чём она говорила? Кажется, знало лишь её сердце.
Кафетерий стал более популярным, появились посетители и деньги. Жаль, для Катарины они не могли заменить разбитого сердца.
Как часто в жизни бывает - живёшь, думаешь, что ничего уже не изменится, а человек, пришедший в жизнь на мгновение, способен разрушить всё, что строилось годами. Неужели реальность настолько жестокая?
- Во всём виноваты книги, - бормотала перед сном Катарина, кутаясь в тёплый плед. - От них все проблемы. Каждая строчка, - девушка громко вздыхала, - является враньем. Таким бесполезным, таким неправдоподобным. Почему в это верят люди? Почему, - девушка заикнулась, сглотнула ком в горле и попыталась продолжить, - почему я такая наивная?
Подсознание громко кричало о том, что кудрявый не давал никаких обещаний. Возможно, он просто хотел дружить. Возможно, он просто не хотел влиять на её жизнь. Лишь одно было трудно - поверить в это.
Каждый день на её щеках были слёзы. Каждый день её трясло в лихорадке, хотелось рыдать, и, что самое главное, больше не хотелось жить. Катарина в один миг поняла, что потеряла желание что-либо делать, с кем-либо разговаривать, как-либо существовать.
