В сладком плену обмана

8. С чистого листа

Я рассеянно пытаюсь переварить новую информацию:

— Ты что, взяла машину брата? Мы же вроде на такси ехали.

— Ну и тормоз ты, Дань. Короче, танцуем мы с Кристиной, как она вдруг говорит: смотри, там Даньку какой-то левый чувак клеит. Я поворачиваюсь, а ты на нем повис уже. И типа такой как бы и не против.

— Ой все! Захотел и повис, у нас в стране возраст согласия шестнадцать лет, — дуюсь я.

«Мяу!» — Сибас высказывает свое осуждение откуда-то из-под Аськиных ног.

— Дань, ты с нами второй раз за год хоть куда-то выполз и сразу на всех встречных мужиков кидаешься? А Саша уже неделю ночевать не приходит. У меня с логикой все в порядке, я не слепая!

Черт, неужели это так заметно? Я чувствую, как медленно краснеет лицо, и к горлу подкатывает ком:

— Ась, дай еще аспирин? Че-то не проходит.

— Ага, дай. Твой аспирин тебя вчера домой притащил. Пришлось позвонить, так он за десять минут прилетел. Оплатил все наши заказы и забрал тебя, благо ты еще на ногах стоял.

Складываю два плюс два и получаю позорище в квадрате... Мысли проясняются, и я смутно припоминаю Сашино лицо, руки, плечи. Что я ему там бубнил в ухо, пока он меня волок из клуба? Забирай меня скорей? Как он мне волосы держал, пока меня выворачивало за углом. А потом его теплое тело сбоку, когда я мирно засыпал в своей постели. Срываюсь за телефоном в комнату и трясущимися руками набираю номер. Гудки кажутся вечностью, но я упорно жду.

— Да?

— Привет, это я, — робко почти шепчу в динамик.

— Привет, — кажется, он слегка удивлен. — Как ты себя чувствуешь?

— Хикару говорит за вчерашнее «Доумо аригатоу гозаимащита»*, — пытаюсь улыбаться, — И мне очень стыдно. Прости.

— Все в порядке. Услуга за услугу, — он звучит так непринужденно, что мне аж больно в груди. — Но постарайся больше так не пить, пожалуйста.

— Саш.

—...

— Мне правда очень жаль, — извиняюсь будто не только за вчера.

—...Проехали. Пока, — отвечает он после небольшой паузы и завершает звонок.

Падаю спиной на постель. В голове все так перемешалось. Я уже не понимаю, кто я есть, кем я хочу быть. Зачем нужны все эти маски, когда белый холст прекрасен сам по себе. Но человеку свойственно все разрушать, пачкать, портить. Сам себя и загнал в это состояние, ошибочно считая, что быть кем-то другим проще, лучше. А что бы сделала жертва маньяка, загнанная в угол? Билась бы до последнего, отмахиваясь любыми средствами. Что бы сделал персонаж в игре? Применил свою уникальную абилку, которую половину сюжета упорно качал. Вставая с постели, задеваю что-то мягкое носком, наклоняюсь и вижу под кроватью черный парик: я и забыл о нем. Валяется там с тех самых пор, как неделю назад на этом полу валялся я. Усмехаясь шуткам вселенной, поднимаю эту «пасхалку» — кажется, я понял, кем хочу стать, когда вырасту.