Афоризмы житейской мудрости А. Шопенгауэр

Глава Третья. О Том, Что Имеет Человек

Великий учитель счастья, Эпикур, вполне правильно разделил человеческие потребности на три класса. Во-первых, потребности естественные и необходимые, это те, которые причиняют страдания, если их не удовлетворить. Сюда относятся лишь одежда и пища. Удовлетворить их — не трудно. Во-вторых, потребности естественные, но не необходимые, такова потребность в половом общении (правда, Эпикур об этом не говорит, но вообще я передаю здесь его учение в несколько исправленном, подчищенном виде). Удовлетворить ее уже труднее. В-третьих, потребности не естественные и не необходимые, таковы роскошь, богатство, блеск, число их бесконечно и удовлетворить их крайне трудно (См. Diog. Laert. X, с. 28, §§ 149 и 127).

Определить границу разумности наших желаний в отношении к собственности — трудно, если не невозможно. Удовлетворенность человека в этом направлении обусловливается не абсолютной, а относительной величиной, а именно отношением между его запросами и его состоянием. Поэтому, это последнее, рассматриваемое отдельно, говорит так же мало, как числитель дроби без знаменателя. Отсутствие благ, о которых человек и не помышлял — не составит для него лишения: он и без них может быть вполне довольным, тогда как другой, имеющий в сто раз больше, чувствует себя несчастным из-за того, что у него нет чего-либо, в чем он имеет потребность. У каждого в этом отношении есть свой особый горизонт благ, которых он мог бы достичь, и потребности его не выходят за пределы этого круга. Если какой-либо из находящихся в нем объектов примет положение, вызывающее уверенность в его достижении — человек счастлив, он несчастлив, если какие-либо препятствия лишат его этой уверенности. Все, расположенное вне этого горизонта — для человека безразлично. Поэтому бедняка не смущают огромные состояния богачей, а с другой стороны, богачу не доставит утешения, при какой-либо неудаче, даже то многое, что у него есть. Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда. Это относится и к славе.

Если, лишь только минует первая боль после потери богатства и вообще состояния, наше настроение делается приблизительно таким же, каким было раньше, то это оттого, что как только судьба уменьшила один фактор — состояние, мы сами тотчас же сокращаем другой — наши потребности. При постигшем несчастии эта операция чрезвычайно болезненна, зато, как только она совершена, боль начинает стихать и в конце концов пропадает — рана зарубцовывается. Наоборот, при счастливом событии, пресс, сокращающий наши потребности, приподнимается и они начинают расти, в этом заключается радость. Но длится она лишь до тех пор, пока не закончится этот процесс, мы привыкаем к увеличенному масштабу наших потребностей и становимся равнодушными к соответствующему ему состоянию. Мысль эту можно найти и в Одиссее Гомера (XVIII, 130 1377).