пусанина

37

37
25 августа 2018, 21:45
***

— Я немного нервничаю… — прошептал Чимин в сторону Юнги, стоящего рядом с ним.

— Почему?

— Не знаю, но… — Чимин красноречиво коснулся его руки своими дрожащими пальцами. Юнги пожал его прохладную вспотевшую ладошку и помял, успокаивая. Чимин благодарно вздохнул и прикрыл глаза. Он знал, на самом деле, почему нервничает — сейчас им вручат аттестаты, скажут в напутствие что-то банальное, вроде «вы вступаете в новую жизнь бла-бла-бла» и распустят праздновать. А после — неизвестность.

В тот раз Юнги так и не ответил, что же ждёт их обоих после выпускного. Он то ли уснул, то ли не хотел отвечать — Чимин не знал точно, но от этого было не легче.

Отпраздновать выпускной решили у Чимина. Все шестеро выпускников и Джин сначала зашли в магазин за едой (и алкоголем, конечно же, куда же без него на выпускном), а затем дружной компанией завалились к Чимину домой. И снова его мамы не было дома, на что Чимин не столько расстроился, сколько обрадовался. У него был план…

За две недели до выпускного он почти не мог спать, постоянно волновался и думал о том, как бы так сделать, чтобы не расставаться с Юнги после выпуска, как привязать его к себе. Было два варианта — переспать с ним или... приворожить. И оба ему не нравились, потому что для первого он должен был преодолеть свою фобию, которая развилась у него после того похищения, в конце октября. После изнасилования. Как он узнал об этой фобии?

Просто. Он понял, что взаимные ласки его не пугают, но в одну из ночей Юнги как-то решил, что «может попробуем это?..» и плавно стянул с него, а затем и с себя пижамные шорты и белье, и когда Юнги уже навис сверху и, разведя его ноги, посмотрел исподлобья на него и поднял брови в немом вопросе «можно?», Чимин замотал головой и тут же накрылся одеялом, зарывшись в него и пряча своё лицо, чтобы Юнги не увидел слёз, которые градом покатились из его глаз при воспоминании о том ужасе — о грубых руках, сильно сдавливающих бока, о чужом теле в себе, о боли, прошибающей с каждым грубым толчком… Он не мог. Сначала подумал, что сможет, но нет. Это было выше его сил.

С тех пор Юнги еще два раза пытался, ненавязчиво, осторожно, но тут же получал отказ. И Чимин понимал, что дальше так продолжаться, конечно же, может, и что Юнги его поймёт, но он также чувствовал, что жить так всю жизнь нельзя, и что когда-нибудь он должен будет сказать «да». Он ведь хотел, очень хотел Юнги, но ничего не мог поделать, когда, при одном лишь намёке от Юнги на то, чтобы сделать это, у него начиналась истерика, и он прятал лицо в подушку.