Безымянная

Глава 9

Силуэт не желал исчезать, несмотря на всю непохожесть и неуместность в лесной обстановке, не имеющей причастность к людским обыденностям. Что-то мешало поверить в свой собственный обман зрения, галлюцинацию или в предвестника наступления сна.

Нет, тут было иное. Неизвестное. Точнее, неизвестный.

Стоило ли подавать голос? Но за темной мантией мог скрываться кто угодно: от вампира, возликовавшего от человеческой жертвы в таком безлюдном месте, до какого-нибудь пожирателя смерти, что навряд ли любезно оставляет после встречи с ним кого-то в живых.

И именно эта неопределённость, эти догадки тревожили больше всего.

Здравый разум давно заподозрил нехорошее по непонятным причинам и намекал ей на необходимость сейчас же развернуться и уйти. Пока ещё есть возможность. Быть может, она ещё не попала в поле зрения чужака. Или то лишь её глупые надежды. Но, в любом случае, совершить нужно хоть что-то. Не стоять на одном месте без резких движений, избавиться от практически немигающего взгляда, с прищуром устремлённого только на один силуэт. Гермиона все силилась разглядеть неизвестного, но шли секунды, уже и минуты, когда она стала понимать нелепость и одновременно жуткость ситуации.

Странно, что из них двоих она слышала только своё дыхание в этой теперь пропитанной напряжением местности.

Шагнув назад, появилось недоброе предчувствие. Однако продолжать оставаться здесь слишком… Опасно? Хотелось бы объяснить свои догадки доводами, но ничего на ум, кроме неприятной тяжести в груди не приходило.

И шаг к спасению оказался ловушкой.

Буквально ожидая подобного от девушки, силуэт медленно поднял руки к заветному глубокому капюшону, и странная неземная бледность кожи кистей показалась будто знакомой. Заочно знакомой, а сейчас ей пришлось стать самой свидетелем. И выбора у неё не было. Не теперь, когда облик таинственности наконец сменился смутной ясностью происходящего.

Гермиона тут же узнала в этих змеиных чертах лица Волдеморта и едва успела подумать о том, где находится её волшебная палочка, прежде чем картинка, да и сами мысли расплылись и оборвались. И где-то в глубинах сознания посторонний голос, кажется, с долей раздражения и усталости произнёс:
— Рано.