Голос в моей голове

белая трава и красные одуванчики(2)

Внимание!Глава может содержать грамматические ошибки,сцены жестокости.

-Скажите, кто такой Чон Чонгук? - Каждое из пяти сословий взорвались оглушающим звоном для Чонгука, до самых склизких, холодных мозгов.

Чонгук падает на колени, зажимая израненными руками уши, из которых хлестала холодная жидкость. И вновь вспышка. Перед глазами плывут едкие картинки.

Flashbacks:

Мальчонку оглушает звон колоколов на входе в церковь. Испуганно хлопая ресницами, берёт за ручку маму, что лишь брезгливо фыркнет, отдергивая руку и истерично перекрещиваясь,будет что то невнятно бурчать.

-Тьма.. Дитя Дьявола... Отродье...Господь не простит... (?)

****

Белые вспышки сменяют церковь, превращаясь в небольшую каморку с ободранными белыми обоями и шкафчиком в углу.

-Прячься, братик, я считаю! -малышка кидается в угол, прикрыв ладошками глазки. -Один..Два..Пять ..- усмехнувшись краешком губ умелости сестры, что как и Чонгук, не имея образования, имела удивительную память запоминать все словечки, числа, фразы, услышанные от знатных взрослых. Чонгук рвется к шкафу.

Аккуратно отодвигая дверцы, стараясь не задеть скрипучую петельку, он проникает в шкаф, скрываясь среди одежды.

-Три? Два! Девять... - И вдруг тонкий голосок умолкает. Навострив нездорово бледные ушки мальчишка слушает. Слушает секунду. Слушает две. Минуту. Ничего. Ни птичек за окном, ни отца пришедшего в плохом настроении. Вовсе тихо. А от чего?

Посиневшие кончики пальчиков двигают скудные старые шмотки, пытаясь протиснуться обратно. Но почему кажется, что он идет куда то не туда? Как казалось Чонгуку ближе к дверцам становилось всё сложнее и сложнее пробираться наружу. Пышные платья и подъюбники давили на торчащие ребра, не давая тонким, больным ручонкам растиснуть себя.

-Бу!-И лоб Чонгука встречает широкая, твердая грудь. Мальчишка было упал, но его тут же отчеканили те же самые платья, что до этого лишь только насмехались над ним.

Чонгук медленно поднимает голову вверх, в сторону страшного баса,звучавшего ранее в этом "бу". И сердце замирает.

Бордовая кожа,на которой в некоторых местах красовались омертвевшие частички поверх акварельных ожогов, золотые глазницы и скрючившиеся рога, конец которых был до ужаса расколен. Чудовище забавно склонило голову, пытаясь вместиться в двух метровый шкаф.