Бескрылый дракон

Глава 2.

  Иногда душа стремится сохранить свет внутри себя, даже если утопает во тьме.

Платформа девять и три-четверти вокзала Кингс-Кросс была полна волшебников. Какая-то женщина обмотала шарфом маленького первокурсника так, что его лицо пропало под тканью. Рядом двое пятикурсников возбуждённо что-то друг другу рассказывали. Мать Эрни Макмиллана держала за руку Ханну Аббот:

      — Дорогая, я жду тебя на рождественские каникулы!

      — Эрни, как думаешь, занятия в Отряде Дамблдора ещё продолжатся? — Ханна тряхнула белыми кудрями.

      Суета и радостные голоса детей, взволнованные родители и счастливые ученики создавали атмосферу «начала новой жизни». «Нормальной жизни».

      Из всей этой картины, будто срисованной с дебильных рождественских открыток, с улыбками и смехом, выделялись мрачные выпускники факультета Слизерин. Они стояли поодаль ото всех.

      Их никто не провожал, к ним никто не подходил и не спрашивал, как прошло лето. Более того, вокруг них образовался будто невидимый барьер, что не позволял никому и на метр приблизиться, однако их вид был невозмутим. Будто чёрные жнецы, они держались отчуждённо, высоко задрав подбородки, с ровной спиной и расправленными плечами. Чёрные мантии и чемоданы, чёрная одежда. Всем своим видом они были воплощением злодеев из детских сказок.

      Когда компания двинулась к поезду, первокурсница спросила у мамы:

      — Кто это?

      — Держись от них подальше! — сказала мать и бросила взгляд, полный презрения, на высокого парня в центре. Он откинул прядь белых волос и скривился. В глазах была стужа.

      Блондин с вызовом двинулся в сторону волшебницы, когда рука темнокожего друга остановила его за плечо:

      — Не стоит. Пошли. Опоздаем на поезд, — Блейз смотрел на друга, и в его глазах читалось «не здесь, не сейчас».

      На что Малфой зло скинул его руку и направился в сторону входа. Расположившись в купе, он сразу же открыл книгу и раздражённо начал бегать глазами по строчкам и буквам, абсолютно не вникая в смысл. Поезд тронулся.

      — От нас так шарахаются, будто мы чумой больны, — сказал Блейз, закидывая руку на плечо Пэнси Паркинсон.