В одном из многочисленных частных домов короткое время можно было слышать душераздирающие крики о помощи, сопровождаемые плачем. Но была глубокая ночь, а ближайшие пожилые соседи давно легли спать. Может, кто-то и обращал на это внимание, но никто не принимал никаких действий. Такие люди думали, что кто-то другой этим займётся — позвонит в полицию и в скорую помощь, словно им это не надо, а чужие проблемы не интересуют. Смеющийся Джек ворвался в дом за своей жертвой: маленькой девочкой, которой только предстояло через три месяца впервые пойти в школу. К его счастью, родителей этого ребёнка не было дома,они оставили своё чадо на плечи старшей сестры, которой тоже впервые предстояло пойти на первый курс в колледже. Они готовились к этому дню, волновались. Подросток чуть ли не на радостях щебетала о том, что она наконец-то почувствует взрослую жизнь. С появлением монохромного надежда на это перестала существовать. Он стоял, склонившись над кроватью маленькой девочки, и широко улыбался зубастым ртом. Само же дитя, сквозь сон ощутив на себе чей-то взгляд, нахмурила бровки и маленький носик, зажмурила веки, после чего открыла глаза. И какое было её удивление, когда она узнала этого клоуна, который на днях угостил её сладостями. Губы девочки приоткрылись, собираясь закричать из-за внезапного появления «гостя» в их доме, как черноволосый мужчина закрыл ей рот своей широкой когтистой ладонью и, прикоснувшись к своим губам указательным пальцем другой руки, тихо захихикал. — Ты знаешь, — спросил сероглазый, внимательно вглядываясь в эти зелёные глаза, на которых стали накапливаться слёзы. — Как я буду тебя убивать? — он тихо засмеялся от своих же слов и предсказанной картины этого события в своей голове. — Сначала я разрежу тебе живот. — Свободной рукой мужчина задрал майку девочки, оголив её плоский и тёплый животик, по которому он провёл когтем по горизонтали. — Я хочу, чтобы ты это видела, поэтому… — убрав руку от живота, убийца на удивление нежно вытер слёзы своей жертвы, которые крупными каплями скатились по щекам. — Я оторву тебе веки. — Девочка задрожала, сильнее разревевшись, и попыталась вырваться из хватки Джека, замахиваясь на него руками и пиная ногами, при этом пытаясь что-то выкрикнуть. Но рука Смеющегося до сих пор закрывала ей рот, не давая шанса произнести звуки. Впрочем, кровать малышки громко скрипела. И этого звука хватило, чтобы её старшая сестра со своим чувствительным слухом сразу уловила посторонние звуки. Поэтому, зевнув и прикрыв рот ладошкой, девушка свесила ноги с кровати и босиком медленно направилась в комнату младшей сестры, попутно поправив короткие шорты сзади. — Клоп, — позвав свою сестру, старшая сестра открыла дверь. — Ты мне спать не даёшь. Но дальнейшее виденье заставило девушку изумлённо раскрыть рот и широко распахнуть глаза. Как бы вы отреагировали — пусть у вас и плохие отношения — на то, что здоровый мужчина в костюме клоуна покушается на младших братьев и сестёр? Вы забудете о ссорах и разногласиях. Появится так называемый «материнский инстинкт». Когда кто-то или что-то угрожает нашим родственникам, нам тоже следует действовать. — Эй! — выпускница взяла в руки биту, которая стояла в углу комнаты девочки рядом с дверью. — Отойди от неё, педофил! — Джек нехотя оторвался от девочки, лениво обведя взглядом шатенку, которая посмела отвлечь его от жертвы. — Посиди тут, — ласково шепнул он крошке на ушко, после чего поцеловал её в лобик и встал с кровати. — Ну? Я отошёл от неё. — Смеющийся маньячно улыбнулся, оскалив свои острые зубы. — Что дальше? Девушка ничего не ответила, в замешательстве полностью осмотрев неожиданного ночного гостя и оценив, после чего переводила беглый взгляд на свою младшую сестру и обратно на мужчину. — «Что дальше?» — переспросила обладательница тёмных волос, нервно облизнув губы и двумя руками сжав биту, решилась на угрозы: — Выметайся из нашего дома! А то я позвоню в полицию! Иной раз девушка понимала, что зря она это сказала. Если бы она могла видеть будущее. Смеющийся Джек быстрым шагом направился в сторону девушки, которая отошла от дверного прохода, чтобы пропустить вперёд маньяка, посчитав, что он уходит. Не тут-то было. Когда монохромный клоун был напротив темноволосой, он косо поглядывал на неё своим насмешливым взглядом серых глаз, от которых девушка громко сглотнула слюну, но была готова в любой момент нанести удар деревянным «оружием». Незнакомый для них мужчина стал странно улыбаться, словно готовясь в любой момент залиться хохотом, чем вызывал недоверие. В этом была доля правды. Его когтистая рука резко вырвала из рук старшей сестры биту, отчего девушка вздрогнула и попятилась назад, не ожидая таких действий. — Эй! — преграда в виде стены появилась, словно из ниоткуда. Только этого не хватало для выпускницы. Но, даже если бы этой стены и не было, блондинка не смогла бы убежать. Смеющийся был способен догнать свою новую жертву. А сейчас она выглядела так, словно зверь, загнанный в угол. От такой мысли убийца шире улыбнулся, пару раз постучав битой по своей ладони, издав знакомые хлопки, как при аплодисментах. — Н-не подходи ко мне, зараза! Но он никогда не слушал своих жертв, стремительно приближаясь к ней, которая всё сильнее прижималась к стене, словно надеясь оказаться за ней, а не быть рядом с сумасшедшим клоуном. Голова жертвы была повёрнута в бок, а зелёные глаза наблюдали, как её младшая сестра неуверенно сползла с кровати и чуть ли не с взвизгами от страха побежала к выходу из комнаты. — Дверь закрыта, дура. — Прошептал вслед ребёнку черноволосый, на минуту отвлёкшись на убегающую. — А ключей-то нет. — Хихикнув, Смеющийся Джек вновь обернулся к шатенке. Но та с паникой в глазах пнула его ногой в живот и, пока незнакомец был в замешательстве и схватился за ушибленное место, девушка решила воспользоваться шансом на побег, обгоняя убийцу. — Будет больно. — Спокойно заявил монохромный маньяк, с разворота нанеся удар битой по девушке, попадая по лицу, отчего последняя болезненно застонала и, схватившись за уже окровавленный нос, упала на пол. Пусть ковёр и был мягкий, но он никак не смягчил падение. Казалось, девушка могла сломать копчик. — Сука, — прохрипела темноволосая, не сдержав слёзы. — Больно. — А я ведь предупреждал, — пропустив обзывательство мимо ушей, чёрно-белый клоун навис над старшей сестрой жертвы. — Что будет больно. — Смотря на собеседника с недоверчивым прищуром, темноволосая приподнялась на локтях, надеялась отползти от него как можно дальше. — О, нет, нет, нет… — быстро протараторив эти слова, мужчина своей ногой с чёрными лакированными туфлями наступил на грудь жертвы, заставив её лечь обратно на пол. — Я только начал.
Схватив руки девушки и опустив их вдоль тела, Смеющийся Джек придавил её ладони своими коленями, чтобы не дать шанса на сопротивление. Своим когтем указательного пальца правой руки брюнет довольно провёл им по щеке жертвы, которая от страха заметно задрожала и тяжело дышала через рот. — Твои волосы такого же цвета, как у неё. — Загадочно с улыбкой протянул сероглазый, нагнувшись к лицу девушки и провёл по нему своим чёрно-белым, под стать костюму, языком, слизывая солёные дорожки от слёз и кровь из сломанного носа. Самой шатенке такой жест не был приятен. Это как раз подтверждало её брезгливо скривившееся лицо и тихий шёпот со словами «гадость». — Уж прости, если я по твоему мнению настолько противный. — Усмехнулся монохромный маньяк, заглядывая глубоко в зелёные глаза жертвы. На секунду девушке показалось, что время вокруг неё остановилось. Она со страхом смотрела в светло-серые глаза насильника и нервно сглотнула слюну, не смея даже дышать в его присутствии. Она боялась, чувствовала грань истерики, но старалась держаться. — Как тебя зовут? — наигранно мило интересуется страшный клоун, медленно склонив голову к плечу. — Анна… — с опаской отвечает жертва, нервно облизнув свои губы. Маньяк довольно улыбается такому послушанию. Все жертвы одинаковые: будут выполнять все требования убийц и насильников, лишь бы не потерять свою жизнь. А ведь эти «злодеи» не всегда держат обещания. — Анна, — потянув последнюю гласную букву, словно пробуя всё слово на вкус, черноволосый убрал чёлку с лица зеленоглазой. — А её зовут Джей Ди. — Выпускница удивлённо распахнула свои глаза от услышанного, самой себе шёпотом под нос повторив это имя. Сероглазый заметил этот взгляд на себе, а уши уловили звук знакомых букв. — Ты её знаешь? — мужчина кладёт руку на шею жертвы и предупреждающе сдавливает. — Отвечай. — Д-да… — тёмно-русая опасливо дёргается, но не вырывается. — Она моя одноклассница. — Как я удачно зашёл! — безумно смеётся он, ударив кулаком об пол рядом с головой девушки, пытаясь успокоить свои эмоции. Последней такой жест явно не понравился, напротив, даже заставил вздрогнуть и вновь на глазах выступили слёзы. — Интересно, — черноволосый нагнулся к лицу Анны, внимательно всматриваясь в её зелёные глаза, словно такого цвета он никогда в жизни не видел во всём мире. — А как долго ты продержишься после моих пыток? Молодая жертва не успела даже вскрикнуть или задать вопрос, как в её губы жадно вцепились такие же, но только тёмные и холодные. Язык Смеющегося ловко проник в ротик девушки, которая протестующе замычала и несколько раз дёрнулась всем телом, пытаясь отпихнуть от себя насильника. Но тот ни обратил внимание на жалкие попытки выбраться, хозяйничая во рту будущей выпускницы. Его руки сильно сдавили хрупкие плечи, специально оставляя на них порезы от когтей, а коленом раздвинул её ноги, помещаясь между ними. Шатенка, не зная иного способа заставить маньяка отстать от неё, сомкнула свои зубы на чёрно-белом языке. Во рту почувствовался чужой привкус крови, от которого зеленоглазая скривилась. Смеющийся Джек всё же отстал от губ девушки и принял сидячее положение, оседлав Анну сверху, чтобы она не сбежала, и внимательно смотрел в её глаза своими светло-серыми. Но его тёмные, словно подведённые тёмной помадой губы не улыбались, на них больше не играла усмешка, как минуту назад. По уголкам губ стекала струйка чёрной крови, большими каплями стекая по подбородку и падая на мягкий светлый ковёр. Губы старшей сестры также были измазаны в чёрной жидкости, и остатки этой «жижи» девушка с отвращением выплёвывала, измазав сильнее свою щеку и губы. Вытянув свой длинный нечеловеческий язык, чьи белые краски с трудом можно было разглядеть из-за крови клоуна, мужчина провёл по нему кончиком когтя указательного пальца, после чего прикоснулся к нему подушечкой большого пальца и потёр. Холодная? Тёплая? К большому сожалению, брюнет не мог определить температуру. Он ничего не чувствовал, как и сейчас. Словно ему дали обезболивающие; вроде боли нет, но неприятные ощущения присутствуют. К холоду и жаре это не относилось. — Сука, — голос Джека зашипел от быстро нахлынувшей ярости. Схватив Анну за щёки, монохромный маньяк оскалил свои острые, как у акулы, зубы, сильнее стиснув нижнюю челюсть жертвы, которая вновь активно задёргалась. — Я убью тебя! Помучаю перед смертью! Унижу, как уличную шавку! И он принялся исполнять свой план в действие, доказав, что его слова не были пустым звуком. Его длинные пальцы насильно заставили открыть рот девушки, пока вторая рука своими когтями зацепила скользкий от слюны язычок и рывком без лишних трудностей вырвали его. Анна тут же громко замычала от адской боли, захлёбываясь в собственной крови во рту, стекавшую в горло. — Давай, — Смеющийся маньячно оскалился, хихикая. — Кричи! Дёргайся! Мне это нравится. Пока жертва пыталась своими подёргиваниями избавиться от боли, черноволосый водил своей рукой по её боку, очерчивая контур тела. Остановив свою конечность на талии, и ухватившись за краешек пижамной майки, сероглазый шире улыбнулся и принялся приподнимать её вверх. Анна, чувствуя дальнейшие действия убийцы, хотела что-то сказать, но не могла. Ей было очень больно даже губами пошевелить. Задрав майку до грудной клетки, но не собираясь оголять маленькую девичью грудь, Джек склонил свою голову к животику жертвы и нежно коснулся его своими губами, отчего вырывающаяся и сопротивляющаяся темноволосая заметно вздрогнула и, казалось бы, задержала дыхание. От такой реакции монохромный маньяк сильнее расплылся в улыбке и медленно провёл дорожку поцелуев вверх, к грудной клетке, специально оставляя видные засосы и иногда покусывая светлую тёплую кожу. Вцепившись зубами в краешек элемента одежды, Смеющийся продолжил приподнимать её вверх, в этот раз полностью оголив грудь жертвы, отчего последняя шумно выдохнула и вновь всхлипнула. — Я слышу… — приложив ухо между грудью, убийца прикрыл серые глаза, довольно улыбнувшись. — Как твоё сердце быстро бьётся. — Подняв голову и схватив старшую сестру за окровавленный подбородок, брюнет заставил её смотреть ему в глаза. — А ведь его ещё можно почувствовать. — Когтистая рука легла на левую молочную железу и слегка сдавила, от чего шатенка недовольно и протестующе промычала. Под кончиками пальцев ясно чувствовались быстрые движение сердца, отдаваясь громкими ударами в ушах. Казалось, этот же звук слышал и сероглазый, будучи отдалённым от грудной клетки на несколько сантиметров, из-за чего его губы весело оскалились.
— Ты похожа на неё. — Вновь повторил мужчина почти шёпотом, словно для того, чтобы никто иной их не расслышал. — Но ты не она. Правая когтистая рука вонзилась в грудную клетку, протискиваясь внутрь всё глубже и глубже. Анна, разрывая голосовые связки от криков, извивалась под насильником, как схваченная змея от адской боли. — Продолжай, мне нравится. — Вторая рука монохромного маньяка тоже вонзилась в грудную клетку, и они тут же принялись раздвигать её в стороны, словно мужчина разрывал бинт на две части или хлеб на две половинки. Кровь стекала по груди к ключицам и к животу, большими тёплыми каплями текла вниз по бокам, оставляя за собой багровые мокрые дорожки. — Какая пре-елесть. — Смеющий Джек, широко раскрыв грудную клетку, не отрывал свой взгляд серых глаз от быстро бьющегося сердца. Оно было таким быстрым, словно и правда могло выпрыгнуть из груди, разорвав соединяющие его полные вены и артерии. — Я украду твоё сердечко, — широкая ладонь легка на самый важный жизненный орган, обхватив его пальцами. Лицо Джека приблизилось к лицу жертвы, а улыбка не сходила с чёрных губ. — Ладно? — не дожидаясь ответа — хотя вместо слов были только крики — брюнет одним рывком вырвал бьющееся сердце из грудной клетки, а тело жертвы через минуту обмякло. Не собираясь останавливаться на этом, мужчина когтем провёл по брюшной полости, разрывая его и открывая вид на внутренние органы. Когтистые пальцы схватились за тонкую кишку и, разматывая её, как верёвку, небрежно бросил на пол рядом с трупом. Уже держа в руках печень, убийца вывернул её наизнанку, высыпая на вспоротый живот пищу жертвы, которая не успела перевариться. Кончики когтей лопнули лёгкие и мочевой пузырь, после чего в комнате засел неприятный запах. — Какие у тебя красивые гла-азки. — Пропел Смеющийся, разрезая веки и вырывая правый потускневший глаз. — И скользкие. Проведя большим пальцем по окровавленным пухлым губкам, клоун засунул ей в рот два пальца, попутно надавливая на лоб запястьем кисти, и резко потянул руку вниз. Послышался громкий хруст, а сломанная челюсть жертвы свесилась в бок. — Забирая боль, догорит свеча. Я целую дождь, снова не до сна. — Тихо, почти шёпотом произносил слова песни черноволосый, которая засела глубоко в голове, потянувшись к тонким кишкам, которые успели охладиться. — Я глотаю свет лунных панорам, оставляя крик северным ветрам. — Лениво подняв взгляд к потолку, на котором весела большая люстра, Джек привстал с колен и перекинул через крючок «верёвку», а из другого конца сделал узелок и надел его на шею мёртвого тела. — Ра, ра, ра, ра, ра… — мыча мелодию под нос, монохромный клоун потянул на себя другой конец перекинутой кишки, заставляя тело девушки медленно привстать и повиснуть. — Вот и всё. Довольно осмотрев свою работу, убийца нагнулся к полу и, намочив свои пальцы в красной крови, подошёл к противоположной стене и написал инициалы своего имени «L J». — Де-еточка-а! — полубоком развернувшись к выходу и безумно улыбнувшись, брюнет позвал ту, на которою он хотел напасть первоначально. — Хочешь поиграть в прятки? — его голос был низким, с нотками веселья и азарта. Его шаги медленно приближались к выходу из окровавленной комнаты, оставляя на полу кровавые пятна от подошвы обуви. — Я очень люблю играть! — его когти легли на косяк двери, оставляя на ней царапины от своих чёрных когтей. — Кто не спрятался… я не виноват. Заглянув в соседнюю комнату, которая принадлежала старшей сестре, Смеющийся Джек заглянул туда и обвёл спальную комнату хмурым взглядом. Типичная комната подростка, где была кровать, шкаф, широкий ковёр, тумбочки, кресло на колёсиках и компьютер. По плакатам на стенах можно было понять, что она любила сериалы, так как на этих плакатах весели персонажи из «Сверхъестественное», «Гримм», «Американская история ужасов» и так далее. Отойдя от входа в комнату, мужчина взглянул на следующее помещение. Им оказалась небольшая библиотека с пианино, на крышке которого стояли фотографии старшей дочери этой семьи. Как она держит диплом; как она играет на этом музыкальном инструменте. На стене весело большое количество грамот по разным предметам и мероприятиям. Даже родители спрятали в рамочку медали девушки и повесили их на стену. Как мило и тошно. Дальше монохромный маньяк медленно спускался по лестнице, одной рукой крепко хватаясь за перила и оставляя на ней заметные отметины. Его шаги были тяжёлыми, передававшими эффект ужаса, как в страшных фильмах ужасов. Можно было сравнить с Фредди Крюгером. Почти такая же атмосфера: во многих комнатах было темно. Кое-где свет был включен, но это было сделано девочкой, которая не видела, куда бежала; тёмные коридоры освещали фонари с улицы, но их было недостаточно. Сначала клоун зашёл в кладовую под лестницей, где хранились коробки от обуви, переезда или лотки от яиц. На крючках весела тёплая одежда для суровых времён года. Здесь девочки не было. Еле слышное шуршание послышалось из дальней комнаты, куда черноволосый тут же направился. — Девочка-а, — подзывал к себе ребёнка убийца, стоя в дверях комнаты на кухню и осмотревшись. — Куда ты спряталась? Будь хорошенькой малышкой и покажись. — Зайдя в помещение, маньяк пару раз обошёл стол и заглянул в тумбы, но там никого не оказалось. Губы недовольно скривились, а тёмные брови сильнее нахмурились. Игра начинала надоедать. — Давай, иначе дядя Джек будет очень зол и будет больно бить по попе. Ты же этого не хочешь? И тут Смеющийся, к своему огромному разочарованию, поздно обнаружил «чёрный выход». Небольшая стеклянная дверь была широко раскрыта, и сероглазый с трудом обнаружил движущую светлую голову девочки, которая скрывалась среди кустарников и поворотами, убегая всё дальше от родного дома. — Всё-таки хочешь. — Слова с ноткой твёрдости звучали угрожающе, а руки сжались в кулаки. Через некоторое время клоун вернулся в свой любимый заброшенный парк. Постепенно солнце поднималось из горизонта, освещая дорогу домой Смеющему Джеку. Но эти лучи были ни к чему для такого, как он. Его забинтованные руки были спрятаны в карманы штанов, а голова опущена, отчего тёмные локоны волос чёлки закрывали половину лица, открывая взор только на длинный конусный нос и тёмные, поджатые от нервов, губы. Светло-серые глаза не изображали никаких эмоций, но в них явно было что-то поистине завораживающее. Зайдя в единственный жилой дом из красного кирпича, Смеющийся Джек направился к ванной комнате, где имелся вход в сырой и неприветливый подвал. Он старался не издавать слишком много шума своими шагами, улавливая из-под закрытой деревянной двери подвала женский плач. Ему не было жалко девушку вообще. Но настроение с приходом в дом заметно ухудшилось. А ведь оно было слегка приподнято после «охоты».
Словно вспомнив кое-что важное, монохромный маньяк поспешил выйти из ванной комнаты в спальную, где поселилась его «игрушка». Комната была не убрана, словно в ней и правда никого не было несколько десятков лет, но это ни капли не смущало единственного главного жителя этого дома. Его ноги прекратили движение перед раскрытым шкафом с вышедшими из моды платьями и костюмами, которые уже давно никто не носит. А ведь раньше они были красивыми, раньше все в таком ходили или же очень хотели иметь такие одежонки у себя в гардеробе. Длинные руки потянулись к самой верхней полке, вытаскивая оттуда чёрную пластинку, а вслед за ней и небольшой чемодан. Мужчина с заметной нежностью и усталой улыбкой провёл рукой по её поверхности, сдувая накопившуюся пыль, после чего вновь направился к подвалу для осуществления своего плана.
***
Запястья рук были красными, натёртыми от цепей наручников. Ноги дрожали, а сил стоять не хватало. Хотелось присесть, но тогда холодный металл, который сковывал мои руки, причинял не меньше боли. Левая сторона лица горела, болела; стоило только мне облизнуть пересохшие губы, как я языком ощущала на тонкой коже — где тёмная помада уже давно не скрывала розовый оттенок — небольшой бугорок, где свернулась кровь. Растягивать губы в улыбку было очень больно, но это мелочь. Кажется, на боку появились не только новые царапины, но и гематомы средних размеров. В горле пересохло и очень хотелось пить. Локоны грязных растрёпанных волос прилипли к мокрому лицу от слёз. Себя было очень жалко. Даже в зеркало не хочется смотреться, чтобы не видеть то убожество, которое будет по ту сторону. Правая нога против моей воли согнулась в колено, отчего цепи, казалось, сильнее сдавили мои руки. Из губ, где нижняя была разбита, вырвался громкий стон от боли — вывих плеча напомнил знать о себе. — Джек? — хрипло спросила я, стоило мне услышать приближающие шаги. И я не ошиблась: Смеющийся Джек медленно спускался по деревянными ступенькам в большой подвал. С каждым новым шагом напряженную тишину разрушал только скрип дерева, от которого мне стало только хуже. Голова кружилась и болела. Казалось, меня сейчас стошнит. — Джек, пожалуйста… — слёзы вновь появились на моих глазах, и я прикусила нижнюю губу, жалобно смотря на черноволосого. — Что? — его лицо показывало полное безразличие ко всему, что сейчас происходит. Словно он был тем ещё реалистом, который ввязался в спор по теме о смысле жизни или о существовании Бога и так далее. И он был уверен, что выиграет в этой маленькой «войне». — Отпусти меня, пожалуйста. — Я понимала, что не могу давить ему на жалость. Этой жалости, сострадания и других положительных качеств, кажется, не было. Я устала от него, а вместе с этим устала и от жизни. Пусть отпустит из этих цепей, из этого парка, а то и вовсе отпустит из реального мира. Куда угодно, лишь бы сбежать от моего палача. — Отпустить? — переспросил сероглазый, медленно приближаясь ко мне. — Тебя? — поставив чемоданчик рядом с собой, Смеющийся грубо схватил своими пальцами моё лицо за щёки, больно надавливая на них. — А не многого ли ты просишь, моя маленькая проказница, м? А в его глазах, в которые меня насильно заставляли смотреть, и правда было что-то завораживающее. Они были настолько светлыми, почти белыми. Казалось, они могли открыть дверь в другой потусторонний мир. Такие глаза есть только у слепого или у альбиносов. Но это не совсем то, что имеет клоун. Они более живые; в них я вижу мистику, а не болезнь или красоту. — Я тебя никогда не отпущу. Ты будешь со мной, пока не сдохнешь. — Положив свои широкие ладони мне на каждую сторону лица, монохромный маньяк громко вдохнул воздух, не отрывая взгляд от моих глаз. — А тебе я не позволю сдохнуть… — его когти оторвались от моего лица и медленно, специально касаясь пальцами моих ослабевших рук, стал подниматься всё выше и выше к цепям, не разрывая зрительного контакта. — Даже от своей руки. — Послышался щелчок от наручников, и я обессиленно падаю животом вниз на грязный пыльный пол к ногам мучителя. Как же это низко… На секунду он уходит, оставляя меня одну в тишине продолжать лежать на полу. Где-то сверху слышится, как в ванной включилась вода, но потом она также незаметно утихла. — Пей, — Джек насильно поднимает меня за локоть, отчего я болезненно мычу и хватаюсь за ушибленное плечо. — От тебя больше проблем, чем от игрушки пользы. — Недовольно скривив левый уголок чёрных губ, мой собеседник сел сбоку от меня и положил свою ладонь мне на плечо. — Будет больно. — Только успев меня предупредить, его рука резко вставило моё плечо в нормальное положение. Его движение было таким быстрым и резким, а я даже не успела ничего понять, как боль ударила в голову, а с ней из губ вырвался новый крик. — Пей. — Монохромный маньяк, не обращая внимание на то, как на моих глазах появились новые слёзы, настырно протянул в мою сторону кружку с ржавой водой. Вытерев слёзы и попытавшись подавить в своём голосе всхлипы, я неуверенно взглянула на своего мучителя, после чего перевела взгляд на кружку, и вновь на Джека. В его взгляде так и читалась власть, которую он испытывал надо мной. Потянувшись дрожащими руками к кружке, я приблизила её к своему лицу и неуверенно коснулась губами края. Кажется, я уже не обращала внимания на то, какой она была, так как в следующую секунду стала жадно делать глотки, пока сама посуда не опустела. Вода была невкусная, но такая прохладная и смогла утолить жажду, чему я была рада. — Спасибо, — я протянула ему обратно посуду, но он её не принял, повернувшись ко мне спиной и прихватил с собой чемоданчик, который он поставил на ближайший грязный стол, на котором имелись грубые царапины разной глубины и ширины от лезвий ножей или топора. — Граммофон? — я с удивлением склонила голову на бок, как только клоун открыл этот чемодан. — Что ты собираешься делать? — Тссс, — продолжая стоять ко мне спиной, мужчина приложил указательный палец к своим тёмным губам. — Сейчас ты всё услышишь. — Хочет послушать музыку; это я поняла, наблюдая, как он кладёт чёрную круглую пластинку в граммофон, предварительно включив его. Пластинка неспешно закрутилась, а граммофонная игла стала издавать мелодии. — Потанцуешь со мной… — Смеющийся Джек подошёл ко мне и, немного выпрямившись в спине, спрятал левую руку за спину, а правую протянул в мою сторону. — Клоун? (P.S. Ну-с, сейчас будут «мелькать» тексты песни. Можете читать, можете пропускать — как хотите. Это нужно, скорее, для меня. Извините, если такая «штука» будет вам мешать.)
На заднем плане музыки ударили колокола, словно они звучали из церкви, и Джек, не получив от меня ответных действий, сам схватил меня за руку и резко потянул на себя. Мои дрожащие ноги, чьи мышцы ныли и болели, тут же отдались болью, отчего я сдавленно простонала и вцепилась за рубашку маньяка не менее ослабевшими руками, чтобы не упасть.
Колокола перестали бить, и их заменила спокойная игра на гитаре. Широкие ладони брюнета легки мне на плечи и немного отстранили от себя, после чего приподняли моё лицо за подбородок. Его чёрные губы довольно растянулись в улыбку, но от неё у меня по коже не пробежало стадо мурашек. Почему? Казалось, эта улыбка была искрения, без плохих мыслей. А эти серые глаза смотрели прямо на меня, отчего я смутилась и отвела взгляд в сторону. Чёрт, меня смутил маньяк… — Что это за язык? — задала я вопрос, как только в этой музыке из пластинки послышались первые строчки песни. — Это русский. — С лёгкостью и спокойно ответил мой собеседник. — Она мне нравится. Такая спокойная и со своими загадками. — Он коротко усмехнулся. — Молчи и просто вслушивайся.
Я повержен в этой темноте, Я подвержен твоей наготе.
Широкая ладонь с тёмными длинными когтями мягко взяла меня за правую руку. Его ладонь такая широкая, по сравнению с моей ладошкой. Казалось, он взрослый мужчина, который держит за ручку маленькую девочку, которая ещё ходит в старшую группу детского садика. Вторая же ладонь медленно скользнула по бокам, отчёркивая контур тела и плавно кладясь мне на талию, отчего я вздрогнула. Щекотно.
***
Ты узнаешь мой парад планет, Разгадаешь тайный мой секрет.
«Глупая, маленькая Джей Ди, — усмехался в своих мыслях Смеющийся Джек, вглядываясь в серые глаза своей жертвы. Но они были не такие, как у него — не такие светлые и потусторонние, почти белые, как сам лунный полный диск в ночном небе. Они были обычными, наивными и живыми. — Почему я не могу тебя убить?» — вопрос, который засел где-то глубоко в голове с чёрными, как вороново крыло, волосами. И правда, почему? Почему он ей только угрожает, бьёт, но не может лишить жизни? Вот сейчас ведь такой удобный момент! Джек медленно проводит своей рукой по её рёбрам, немного надавливая на них. Да ведь сейчас можно проткнуть девичье тело именно в этом месте, и всё! Но вновь мужчина передумывает, кладя свою ладонь на талию. Он готов потанцевать… Смеющийся Джек решил дальше следовать своему плану, причиняя боль и ей,и её отцу. Но теперь было что-то другое, что могло заставить его не поднимать руку на девочку. Монохромный маньяк всегда был один, чуть ли не с самого появления у Исаака. Тот ведь его забыл во время пребывания в школе-интернате. Мальчик не мог приехать к родителям даже на каникулах. Смеющийся-Джек-Из-Коробки ищет друзей, которые мгновенно его покидают. Но дочка американки и немца не такая, как они. Она живёт под боком у убийцы очень долго, пытаясь выдержать все пытки. «Она тебя предала. Убей её!» — кричал внутренний голос, радуясь, что у Джека нету совести, и он послушается его. «Нет.» — Смерть Джей ни к чему не приведёт. Всё будет напрасно. Смеющийся просто к ней привязался. Мы в ответе за тех, кого приручили - эти слова как раз относятся к ней. Восемнадцатилетняя девушка была для него просто зверюшкой, а то и игрушкой, с которой только он мог играть и ни с кем не делиться. Эгоист с щепоткой собственника. Последнее проявлялось тогда, когда появлялось что-то такое, что будет представлять ценность для маньяка. И таких вещей у Джека две: коробка и Джей Ди Шмидт. «Умная девчонка, — хихикнул в мыслях брюнет, наблюдая за смущённым личиком жертвы. — Разгадала же ты мой секрет». Какая-то коробка была слабостью… Слабостью такого монстра.
Апатичный взгляд: я не твой герой, Но твои ветра манят за собой.
Растерянный взгляд Джей вновь вернулся к лицу мучителя, когда последний сделал один шаг вперёд, чтобы вовлечь свою партнёршу в танец — в вальс. Она не знала, что делать, и это было понятно по её лицу, на что чёрно-белый убийца был готов рассмеяться, но воздержался, хотя он не смог сдержать улыбки. Джей так смотрит на него, и только на него… Проблема не в том, что больше не было тех, на кого можно было ещё поглазеть. Шатенка надеялась только на мучителя: в любой беде он слышал с её уст только своё имя — Джек. Обычно кричат «мама», «Боже»… А это наивное существо — «Джек». А он приходит. Черноволосый мужчина может опоздать, но он обязательно приходит.
Старый луна-парк на закате дня Вновь отбросит тень, заберёт меня.
Смеющийся Джек видел много парков с различными аттракционами во всех странах мира. За двести лет вполне можно обойти весь земной шар. Они были новыми и старыми, красивыми и скудными. Но этот парк пришёлся по вкусу только из-за того, что здесь случилось убийство. Парня-клоуна заколдовали, наложили порчу, вселили демона. А он восстал из мёртвых, но уже не со своей душой. Монохромный маньяк не был здесь в тот день, когда это произошло. Да и зачем? Теперь он занял место этого убийцы, но Джек не был демоном. Он был живой куклой из коробки. О том, как эта кукла появилась и как она ожила, убийца не распространяется. Он не видит смысла вспоминать о прошлом, но… Исаак никак не покидает голову сероглазого. Невозможно забыть первую дружбу. Именно для неё на свете и был создан Смеющийся-Джек-Из-Коробки.
Серым пеплом взлетая вверх, Я поверю в этот смертный грех. Вырастая с криком до небес, Оставляя тебя…
Смеющийся Джек медленно стал двигаться вперёд, крутясь вокруг своей оси и заставляя свою партнёршу повторять те же действия. Но, к его удивлению, Джей перехватила инициативу, став смело отвечать на этот танец. Ну, конечно! Дорогая мама заставила её идти в эту ненавистную танцевальную школу. Шмидт всегда думала набрать парочку лишнего веса, чтобы её оттуда выгнали. Смеющийся даже незаметно прерывисто вздохнул, когда его жертва всё-таки подняла свою голову так, чтобы её взгляд встретился со взглядом мучителя. Казалось, монохромный клоун утонул в её обычных серых глазах. Так хотелось их вытащить, эти наивные и жутко доверчивые глаза. Но он не мог это сделать здесь, сейчас и с ней. Он вырывал миллионы глаз у миллионов детей и взрослых. Они были разными: тёмные, светлые, разноцветные, пустые… А в её глаза брюнет словно влюбился.
Взгляд темноволосого спустился чуть ниже, к приоткрытым губам. Казалось, что шатенка задыхалась от этого танца и, чтобы правда не лишится воздуха в лёгких, дышала не через нос. Сероглазый хорошо до сих пор помнил их «мимолетное» девственное прикосновение чужих губ к своим. Может, он и правда ничего не чувствовал, но убийца, кажется, ощутил тепло от них.
Ты не для меня, я не для тебя — Это мёртвая романтика. Я уже не тот, да и ты не та — Это мёртвая романтика.
О Боже, эти двое такие разные! — это же понимала и эта парочка. На моменте припева подвал немного видоизменился, как по волшебству, пусть это была всего лишь иллюзия. Стены покрылись мхом, а между щелей на полу проросла трава. Откуда-то вылезли бабочки-бражники, где на их крылышках были глазки или на их тельцах имелся рисунок черепа. Крупные бражники порхали по всей комнате, сливаясь с окраской стен. От их вида Джей на секунду отвлеклась от танца, в ужасе озираясь на ночных насекомых крупных размеров, представляя в своей голове, как они могут укусить. Но этой секунды хватило, чтобы она споткнулась на ровном месте и поддалась назад, чтобы упасть на твёрдый пол. Смеющийся Джек как всегда успел перехватить её, удерживая одной рукой за талию. Казалось, в этот момент мужчина специально откинул тело девушки назад и замер. Её небольшая грудь быстро поднималась и опускалась скорее от волнения, нежели от страха. Было такое чувство, что даже через белую, испачканную в некоторых местах ткань чёрно-белый маньяк видел, как светлая кожа, имеющая шрамы и синяки, натянулась на рёбрах. Чёрт, до этой грудной клетки, в которой закрыто сердце, как рукой подать. Нагнувшись к груди, Джек коснулся ложбинки между грудей через ткань рубашки своими тёмными губами, отчего девушка вздрогнула и хотела вернуться в нормальное положение, но её партнёр по танцу этого не позволил. Он спускался ещё ниже, попутно задевая встречные пуговицы мягкими и холодными губами. Ему хотелось полностью ощутить то тепло тела, которое исходило от девушки. Хотелось ощутить стук сердца, чтобы опробовать вкус жизни. О, Боже! эти двое такие разные! Она живая, яркая, может открыто испытывать все человеческие эмоции. Если дать ей розу, то Джей может уколоться об её шипы, но она всё равно останется красивой с приятным ароматом бутона, в который темноволосая довольно зароется носом, вдыхая аромат вновь и вновь. Но если дать эту же розу Джеку, то его пальцы не уколются об эти же многочисленные шипы. Скорее, он сам разрежет тонкий стебель своими когтями, а бутон от нежно-розового оттенка до кроваво красного брезгливо откусит острыми зубами и, немного прожевав, выплюнет лепестки. Он не такой, как живые люди. Смеющийся не разделяет чувств людей, которые уснули глубоко в его чёрной душе. Он тёмная и мёртвая личность с неяркими красками, которые должен носить клоун. А длинный проигрыш на заднем плане продолжался.
Света не помня, Мира не зная. Память — покойной, Стоя у края.
Нехотя Смеющийся Джек вспомнил то, что случилось двести лет назад. Он вспомнил своего первого друга Исаака, но самое главное - себя. Тогда он был разноцветный, со всеми цветами радуги. А волосы были не тёмными, а скорее рыжими. Но долгое заточение в одиночестве в коробке негативно сказались на его состоянии. Все эти годы он рос: когда он был рыжим клоуном, который только-только был пробуждён, он был ребёнком. Ребёнком, который верит в сказки и во все выдумки. Но проходят года, и всё это забывается, как и вера. На её смену приходит взросление. Может, Джек просто вырос, и поэтому носит тёмные тона? Может, ему в «детстве» просто не объяснили, что значит «хорошо», а что «плохо».
Я подвешен в этой пустоте, Я подвержен твоей наготе. Я ломаю руки, как стекло, Оставляя тебя…
Но сейчас нет того «ребёнка», нет Исаака, того доброго и рыжего клоуна. Есть только он — Смеющийся Джек, а также его беззащитная жертва. Нет прошлого, есть только настоящее. Будущее неизвестно. Но клоун понял точно — он не оставит Джей Ди. Пусть только посмеет сдохнуть, иначе монохромный клоун будет искать её на том свете. Он не будет больше один в пустом доме и в пустом аттракционе. Он не оставит её больше одну. И вновь начался припев, но Смеющийся Джек больше не танцевал со своей партнёршей. Вместо этого его длинные руки подхватили жертву за бёдра, образуя вокруг них кольцо, и прижал к себе хрупкое девичье тело, щекой довольно касаясь живота. Через ткань рубашки ощущается тепло, которое приятно согревало. Женские руки зарылись в чёрные волосы, неуверенно и мягко поглаживая их, словно Джей боялась сделать ошибку. Но, раз её мучитель позволял к себе прикасаться, значит бояться ничего не стоит. Песня на граммофоне уже заканчивалась, и произносились последние строки с «ра, ра, ра…» Розовые покусанные губы, с небольшой болячкой на нижней губе, коснулись макушки мучителя и задержались на ней. Шмидт слегка брезгливо сморщилась из-за слабого неприятного запаха и жирности волос, которые не мыли, кажется, всю жизнь. Но мозг на некоторое время был затуманен, когда сероглазый, переместив одну руку чуть выше талии, второй рукой подхватил шатенку за бедро, не отпуская её из своих объятий и заставляя её лицо быть на одном уровне с ним. Из-за высокого роста мужчины девушка бы не смогла до него дотянуться, а Смеющийся не видел смысла наклоняться к ней. Оба партнёра смотрели друг другу в глаза: у одного из них и без того смущённое выражение лица стало ещё краснее, а глаза часто смотрели в разные стороны и углы комнаты, но они всё равно возвращались к глазам собеседника. У другого не было тех же эмоций, что у человека. Но наблюдая за растерявшимся личиком сероглазой девушки, маньяк не мог не улыбнуться левым уголком губ. Чтобы снизить эту напряжённость и неловкое положение, Смеющийся-Джек-Из-Коробки первым вновь коснулся мягких розоватых губ своими тёмными, сразу углубляя его. От этого действия Джей Ди зажмурилась и тихо взвизгнула сквозь поцелуй от неожиданности, но не оттолкнула своего мучителя, ощущая, как он на минуту прерывает поцелуй, оттягивая губки жертвы, дав секунду набрать в лёгкие воздух, после чего вновь прильнул к ним, жадно впиваясь в розовые губы своими и специально задевая острыми зубами, кусая и облизывая за нижнюю губу. На его губах появилась мимолетная улыбка, как только одна рука девушки обняла его за шею, а вторая легка на затылок.
«Джей! Ты с ума сошла?» — кричала совесть, на что получила безразличный ответ: «Наверно».
Продолжение следует…
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Танцуй, клоун, танцуй
FanficВ известном городе Нью-Йорк объявился маньяк. Он похищает детей и подростков, многих которых судьба остаётся неизвестна. Подросток восемнадцати лет, которой нравится тихая жизнь в её окружении, сама чуть-ли не стала жертвой таинственного маньяка. Те...
