Посиделка на гараже

Оля, я бегу

-Тошааа!! Соваааа!!! Антооооон!

Голос Оли ломался, переходя на хрипизну, по нему было чётко слышно, что сестра плачет, плачет.. Нет! У неё настоящая истерика!

Антон всё несся на крик сестры, с каждым шагом он становился всё глуше и глуше. Будто Антон погружался под воду. В глазах начало чернеть, стало лишь слегка видно дорогу. Собственное сердцебиение и отдышка заглушала звуки леса. Дорога будто специально удлинялась, чтобы замедлить, остановить Антона, будто она была в сговоре с лесными обитателями.
Чёрт, всё же было так хорошо. Сова уже не докучала до Оли, а Алиса больше не говорила с ним. Всё начало успокаиваться с того момента как Антон начал игнорировать эти глюки...
Но нет, нет, теперь Сова опять вернулась, за Олей или всё это приманка для Антона?
Весь мир будто пропал, теперь есть только Антон, крик сестры и эта проклятая дорога которая не хотела кончаться.
Странно, они вроде не отходили от Оли так далеко, так почему эта дорога такая длинная?
Антон должен был уже добежать до сестры, успокоить её и защитить...
Но нет, нееет она всё продолжалась и продолжалась.
Антон уже ничего не видел, тело будто онемело, ничего не чувствуется, бежал инстинктивно, в голове гудел лишь заглушённый крик Оли.
Кричит ли она сейчас или этот крик звучит в голове Антона, как отголосок сестры? Непонятно.
Но нужно бежать,.. бежать,.....беж..ать...

В ушах звенит, гудит. Всё как в тумане виден лишь тусклый свет, бьющий прямо в лицо.

Что происходит? Тело не двигается.

Что случилось? Почему он сейчас лежит на земле? Он упал? Где он?

Антон не мог вспомнить, что случилось лишь крик сестры...

-Оля!

Антон вложил в этот крик всё силы, но даже при этом получился лишь хриплый стон.

Тело жутко болело и тянуло, голова раскалывалась, в горле пересохло.
Зрение начало немного настраиваться и...

-Где..Где мои...очки?

Антон попытался нащупать очки вблизи себя, но всё без толку.
Даже без очков Антон видел, что уже стемнело. Сколько он лежал здесь?
Антон попытался встать, повернулся на бок, опёрся на две руки, они жутко тряслись, попытался выпрямить руки...
Ничего.
Он не мог выпрямить их.
Он лишь слегка оперался на трясущиеся и согнутые в локтях руки.
Тогда Антон попытался опереться на колени,

нужно... передвинуть ноги... опереться на колени....

Ничего...
Ноги отказывались двигаться, а тело трясло.

'Холодно...'
Хоть это и конец весны, но ночи всё ещё холодные. По телу пробежали мурашки, руки начало трясти сильнее.
Чем больше чувств возвращалось к Антону, тем невыносимее становилось находиться... Здесь?

А кстати где он? Как только Антон смог чутка приподнятся на локтях, он попытался осмотреться, сильно жмурясь.
Через мрак и частичную слепоту Антон смог разглядеть лишь тусклые силуэты деревьев на которых в огромные чёрные гущи слилась листва.
Он лежал на грязной земле.
Недалеко от его руки стояло небольшое деревце.
Он попытался дотянуться до него.

'Сейчас.. сейчас.. схвачу.. '

Антон попытался зацепится за ветку,

'Чёрт!'

Но когда он был уже близок, его рука соскользнула.

Спустя примерно 10 однотипных попыток, он всё же зацепился за дерево.

'....

Нужно подтянутся....

И подняться....   '

В глазах всё начало мутнеть, был виден лишь силуэт деревца и своя рука.

Это всё, больше Антон ничего не чувствовал, ничего не слышал, ничего...
Только глухая боль и неотчётливая картинка перед глазами.
Всё...

Ищут ли его? Спасут ли его?
Или же дикие звери порвут его в клочья? Кто скрывается за тем кустом? Алиса? Сова? Или может сам Хозяин Леса предстанет перед ним? И что с ним сделают? Наденут маску зайца и заставят забыть, бросить свою жизнь, в угоду лесным играм? Или растерзают своими острыми зубами за предательство?

В голове чётко возник голос Алисы.
Последние слова, которые он от неё услышал...

"Пока ты со мной, никто тебя здесь не тронет..."

'Не тронет'

А он ведь.. Он ведь бросил её...
И теперь... его убьют?
Съедят? Или заставят бегать до изнеможения, пока не настанет смерть от голода? Что будет с ним?
Что будет с его семьёй после этого?
Мать и Отец будут плакать дни на пролёт убитые горем? Или будут ссорится обвиняя, упрекая друг друга в том, что отпустили меня?
А что будет с Олей?

Руки начали трястись ещё сильнее, дыхание стало прерывистым, а из глаз хлынули слёзы.

А Рома? Будет ли он вообще что-то чувствовать если я умру?
Или это ему только жизнь облегчит?

-П-помогите...