Драбблы. Undertale AU x You

Певчая птичка (Nightmare!sans x You)

Кроваво-красное небо. Чёрные облака. Жухлая трава. На деревьях совсем не осталось листвы. Они высохли. Прижимает скрипку поближе к себе. Будет печально, если струны порвутся. Сухие ветки кустов царапают кожу, цепляются за одежду и волосы. Не хотят пускать. Она много слышала про это место. Здесь живёт кто-то опасный. Очень опасный. Но разве это её волновало? Пусть делает что захочет. Уже всё равно.

Вышла на открытую местность. Небольшое поселение. Все дома разрушены, заброшены. Проломилась крыша от старости досок. Окна разбиты дикими животными. Всё поросло плющом и мхом. В нос ударил запах сырости. А вот, по всей видимости, центральная улица. Фонтан высох, заржавел и покрылся водорослями. Направилась вперёд.

Она вышла на большую, открытую поляну. Трава выглядела чуть-чуть живей. Пошла дальше. Впереди виднеется довольно большой пень. Нагнулась. Трава окрасилась в угрожающий, кровавый цвет. Проводит пальцем по листьям. Действительно засохшая кровь. Подходит к пню. Похоже, дерево было действительно большим. Но его не срубили. Поверхность была неровной, и больше напоминала множество кольев, вбитых в дерево. Стихийное бедствие? Не так уж и важно. Аккуратно проводит по неровной коре пальцами. Лишь слегка прикасаясь. Внутри что-то начинает трястись. Какие-то чувства. Но разве это важно? Убирает руку, и всё утихает. Осматривается. Да, это отличное место.

Перекладывает в одну руку скрипку, в другой остаётся смычок. Аккуратно и плавно подкладывает себе под шею инструмент, как будто бы это была хрустальная ваза. Медленно проводит по струнам. Скрипка не расстроилась. Можно сказать, была в отличном состоянии. Смычок ходит по струнам вверх-вниз, рука зажимает их. И получается мелодия. Неторопливая. Красивая.

Она всегда искала такие места. Тихие. Даже если заброшенные. Ведь хороший слушатель – тихий слушатель. И не важно, кто будет слушать. Те, кто пролил так много крови на эту траву. Сломленное дерево. Или заброшенный город. Не важно.

Она слышит шаги. Но продолжает играть. Где-то сзади. Шуршит трава. Приближается. Она закрывает глаза. Но это никак не влияет на мелодию.

Последние движения, и смычок опускается вниз, а мелодия прекращается. Не хочется открывать глаза.

Перед ней стоит полностью чёрный скелет. Одного глаза нет, но второй светится ярко-бирюзовым свечением. Он медленно хлопает. Всё слышал? Подходит ближе, и протягивает руку. Любой на её месте отказался бы от такого сомнительного предложения. Но не она. Ей давно стало всё равно. Всё равно на других людей. Всё равно на их мнение. Всё равно на их внешность. Всё равно на себя. На свою жизнь. И поэтому она протягивает руку на встречу. Тот аккуратно взял её под руку, и повёл куда-то.

Лес быстро сменился на очередную обширную поляну. Но теперь на ней вырастало из земли огромное здание. Похоже на замок.

Тяжёлые, с виду, двери, легко открылись толчком одной руки. Он ведёт её за собой. В одной руке – скрипка со смычком, в другой – рука незнакомца. Чёрным мрамором усеяно всё вокруг. Темно и холодно. Вдалеке слышны громкие голоса. На миг показывается комната, и обладатели тех голосов, но они мигом затихают, как только видят его, и кого он ведёт. Она тоже окинула их безразличным, беглым взглядом.

Они заходят в большую комнату, напоминающую кабинет, а следом в ещё одну, но уже похожую на спальню. Красивая, бархатная. Их руки расцепились. Она пошла вперёд, оглядывая помещение. Он смотрел на её реакцию.

Вот так просто? Целая комната? Она вопросительно посмотрела на него. Тот в ответ лишь кивнул, и забрал из её рук скрипку, кладя инструмент на стол около окна. Спустя несколько часов он принёс еду. Оказалось довольно вкусно. Потом одежду. Что её немало удивило. И так до самой ночи.

Она сидела над книгой, ведь делать особо и нечего, когда дверь распахнулась, и в комнату вошёл скелет. Тот поспешно скинул с себя куртку, и направился к кровати. Он откинул одеяло, сел, и вопросительно посмотрел на неё. Та лишь похлопала глазами, и указала пальцем на себя, как бы, переспрашивая. Он кивнул, а она ещё пару раз похлопала глазами, и поспешно отвернулась от собеседника. Из его спины вышел один из векторов, и потянулся в её сторону, нажимая на выключатель у лампы, принуждая лечь спать.

Она встала возле кровати, смотря то на пол, то на скелета, который укрылся одеялом, и отвернулся в другую сторону. Но спать на стуле не очень-то и хотелось, поэтому пришлось лечь. Она аккуратно отодвинула одеяло, и легла на самом краю, и также аккуратно укрылась, внутренне сгорая.

И так проходили дни. Недели. И даже месяцы.

Она уже привыкла ко всему этому. Ей приносили еду, иногда, одежду. А по вечерам доставала скрипку, и начинала играть. В такие моменты он заходил в комнату, садился в кресло и читал книгу. Иногда она уходила в другие места и играла там, но всегда ощущала на себе его взгляд.

Иногда, во время своей игры её нос покалывал. Но она не позволяла плечам дёргаться или всхлипам раздаваться. Слёзы тихо текли по щекам и с глухим стуком падали на пол. Но она заканчивала мелодию. Всегда.

Она была всего лишь певчей птичкой в клетке. Но дверцу этой клетки никогда не закрывали. Птичка улетала, но всегда возвращалась.

За всё это время они не проронили ни слова между друг другом. Ни разу не слышали голосов друг друга. Но прекрасно понимали, о чём они говорят