Малиновые сны

3 Часть

Утром оставляю Мишу дома, а сам отправляюсь в лес на пробежку. Бегу с остервенением, не сбавляя темпа вот уже несколько километров. Я не знаю, что делать. Оставаться здесь долго мы не сможем. Что дальше? Оставаясь с ним, я подставляюсь. Но я не могу бросить его. Не могу. Без сил я падаю в траву и смотрю на небо. Неожиданно чувствую себя живым. Он не боится меня, этот мальчишка не боится меня, он такой же, как и я. Шизанутый, чокнутый, полностью больной на голову. Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Если он мне надоест – я убью его. Клянусь. Убью особо жестоко и медленно, чтобы запомнить, что привязываться к людям нельзя.
Так. План. Нужно сваливать из России. Затеряться где-нибудь далеко. Залечь на дно. Только сначала есть одно дельце. Я должен выполнить то, что обещал Мише.

***

Этот маленький гавнюк смотрит на меня круглыми глазами. Не верит. Моё раздражённое: «Повторять не буду», и он собирается со скоростью ракеты. Мы едем в город, заезжая по пути в одно укромное местечко, где я забираю оружие (почти всё с глушителями).
Мы следим за домом его брата весь день. Миша взбудоражен, с трудом высиживает на месте, за что и получает пару затрещин. Он выбалтывает мне об этом борове всё: его привычки, его рабочий график, даже упоминает о месте, где он хранит свой казёный пистолет.
Везёт несказанно: бочка с жиром прикатывается домой к восьми вечера. К этому времени все ебанутые бабёнки, тащащие пакеты из супермаркета и детей из садика или школы, перетёрли все проблемы с соседями, перемыли косточки всему правительству и отправились домой кормить своих чад и мужей. Бесят эти старые дома, большие дворы, в которых каждый знает соседа, они ещё и здороваются, делают вид, что им интересно узнавать о проблемах друг друга. Да кого волнует кто-то, помимо собственной персоны? Меня вот никто. Ну, может быть Мишка. Немного.
Ближе к одиннадцати свет в окнах дома постепенно гаснет, прохожих всё меньше, как и машин, мчащихся по дороге за домом. Я даю знак пацану следовать за мной. Беру несколько пистолетов, нож, рассредотачиваю оружие на теле, не забыв про набор отмычек. Миша как-то сдувается с каждым шагом, кидает грустные взгляды на оружие, всё же торчащее из-под рубашки. Хочется сказать ему, чтобы не переживал, что я всё сделаю и он будет со мной в безопасности, но мой рот будто склеен «Моментом». Словно тени мы проходим в подъезд, поднимаемся на последний, пятый этаж, замираем у типовой стальной двери. Даю Мише фонарик, а сам орудую отмычками. Это легко. Такие замки я вскрывал сотни раз. И сейчас послушный стальной язычок замка с едва слышным щелчком отскакивает в сторону. Захожу в квартиру первый, мой нерадивый любовник, растерявший всю свою уверенность, прячется за мной.
Я спокоен как удав, не смотря на подскочивший от адреналина пульс, мгновенно ориентируюсь в обстановке. Холостяцкая квартира, не сочетающаяся мебель, пыль, свалка вещей… И громкие стоны из комнаты. Бросаю на Мишку взгляд. Он недоумённо пожимает плечами. С его братом никто не заходил, значит, пришёл потом. Я насчитал около пяти человек, которые могут представлять для меня потенциальную опасность. А к чему гадать, когда можно просто зайти и посмотреть? Делаю два стремительных шага к полузакрытой двери, но на мою руку ложатся тоненькие, ледяные пальчики. Поворачиваюсь к Мише. Он серьёзный и деловитый, одними губами произносит: «Я сам», и заходит в комнату.
Сергей лежал на спине, пузом к верху на диване, а на нём прыгала пышная такая деваха с огромными сиськами, взлетающими вверх-вниз. На что я обратил внимание, выглядывая из коридора, так на то, что член у этого борова был выдающийся. Толстый и очень даже не маленький. Как же он им Мишку-то ебал? Представив это, я почувствовал, что к щекам приливает кровь. Сам Миша тем временем вышел в кольцо света и опрокинул с комода какую-то статуэтку, привлекая к себе внимание. Его брат увидел его, грубо скинул с себя девку и расплылся в улыбке:
- Что, маленький, вернулся домой?
Миша выдохнул, потянулся за сигаретами и зажигалкой. Сергей не отрывал от него взгляда. Деваха на полу потирала задницу.
- Я скучал, - низким голосом, окрашенным самодовольством, говорит боров.
- Знаешь, как ни странно, я тоже.
Курица поняла, что ей ничего не светит, накинула халат и выбежала из квартиры (я едва успел спрятаться в тени кухни). Миша выпускал колечки дыма вверх, а Сергей не отрывал от него взгляда. У него всё так же был стояк. Кивнув на это сигаретой, мой маленький птенчик, поинтересовался:
- Проблема?
- Как видишь, - боров провёл рукой по своему «стволу». – Он по тебе тоже скучал.
Миша кивнул, затушил сигарету в пепельнице, и стал раздеваться. Я охуел, а боров ничуть. Он с жадностью следил, как моё тело разоблачается и предстаёт перед его взором. Затем Сергей потянулся куда-то и вытащил смазку. Миша заполз к нему на диван и упёрся руками о его спинку, выставив тощую задницу. Скользкие пальцы жирдяя погладили его дырку, прошлись к его яйцам, сжали их в своих ручищах. Затем Сергей прихватил его член губами и стал посасывать, теребя поросшие светлыми волосинками семенники. Я различил стон. Не переставая своих манипуляций с членом брата, боров вставил ему в анус сразу два пальца, покрутил там, добавил ещё один, стал потрахивать его рукой, на что этот мелкий поганец стал двигать задницей в такт. Он был возбуждён, раздвинул ладонями половинки ягодиц, без стыда демонстрируя свою растянутую дырку и приказал:
- Целуй там.
Жирдяй подчинился. Он обхватил узкие бёдра руками и зарылся в его задницу лицом. Миша шумно выдохнул, сжал одной рукой обивку дивана. Сергей работал языком, впивался им в самое сокровенное отверстие моего Мишки от чего последний едва стоял на ногах.
- Маленький, можно уже? Ну можно? – заканючил боров. Его член сочился смазкой.
- Нет, - сдавленно ответил Миша. – Ещё.
- Ну пожалуйста, малыш, ну давай…
- Ладно, - Миша сдался.
Боров радостно плюхнулся на спину, а Мишка запрыгнул сверху. Он выдохнул, закусил губу и стал осторожно опускаться на этот безобразно толстый и внушающий уважение член. Сергей под ним задёргался. Мне было хорошо видно, как напрягаются мышцы ануса, впуская в себя такое безобразие, как боль пробегает по лицу поганца. Но ему это нравилось. Он насадился на член и замер на пару мгновений, перевести дух. Его урод-брат повизгивал под ним.
- Ты такой большой, - тихо заговорил Миша, чуть приподнимаясь. – Такой мощный. Такой толстый.
Он поднялся полностью, так, что я увидел головку и резко, с хлюпающим звуком опустился обратно.
- Тебе нравится, да? Ты сейчас смотришь на меня и готов кончить, да?
Я не понял, мне эти слова были адресованы или нет, но я боялся пропустить хоть секунду из того, что разворачивалось передо мной, поэтому вообще не шевелился и не дышал.
Миша поднимался снова и снова, толстый член исчезал в нём, проталкивался до самого конца, хлюпал и причинял боль, смешанную с удовольствием. Короткие, пухлые пальцы брата сжимали его задницу, оставляли на белой коже отметины. Они оба стонали, оба раскраснелись.
- Стой, - вдруг слабым голосом требует Миша.
Он сползает с брата и ложится на спину.
- Трахни меня как следует.
Сергея не нужно упрашивать. Он тут же накидывается на него, вставляет свой член до самых яиц, вытаскивает, подталкивает бёдра парня ближе к себе и быстро-быстро начинает его ебать. До хриплого крика из горла Миши, до пота на его лбу, до его расширенных от удовольствия глаз.
Когда жирдяй кончает, то его тело содрогается будто от судороги. Весь его жир колышется, как желе. Миша тут же сталкивает его с себя и равнодушно, что не вяжется с его румянцем, говорит:
- Убей его.
Ну, тут понятно, что это ко мне. Даже не целясь, я разряжаю в кусок жира обойму. Тело вздрагивает от каждой пули и после последней затихает навсегда.
- Ты не кончил? Иди ко мне.
После борова он растянут, мокрый внутри, но трахать его так приятно. Трахать, выворачивая суставы, нажимая членом внутри на простату, так, чтобы он орал, и смотреть на остывающее тело его брата.
Миша дрочит себе с остервенением, и когда буквально через минуту кончает, то сжимает меня так, что кончаю и я. Мы валимся на пол, тяжело дыша.
- Ты больной, - спокойно выдаёт он и тянется к сигаретам.
- Ты тоже, знаешь ли.
Я поднимаюсь, застёгиваю ширинку, иду на кухню. Глотнуть воды и найти что-нибудь быстро воспламеняющееся. Ограничиваюсь двумя глотками из-под крана и каким-то непонятным тряпьём. К моему возвращению Миша одет и снова курит. Что-то его несёт. Будет много курить – сдохнет раньше времени.
Тряпьё я кидаю на труп, щёлкаю зажигалкой.
- Что ты делаешь? – Миша без особого интереса задаёт вопрос. Мне казалось, что он более сообразительный.
- На нём твоя ДНК.
- А.
Некоторое время он молчит, глядя как пламя поглощает его брата. Раздаётся длительный и громкий звук пердежа и от тела начинает характерно вонять. Даже после смерти он такое дерьмо.
- Как думаешь, огонь уничтожить всё тут? Не нужно искать видео?
- Да, - отвечаю я, хотя не уверен в этом. Он просто не успеет.
- Тогда пошли?
Мы спускаемся вниз к машине. Я чувствую нечто странное, тёплое в груди. Убить борова было верным решением. Миша отомщён. Приятный бонус в виде секса оказался крайне занимательным. Даже не верится, что этот маленький поросёнок теперь только мой. Я прижимаю его к машине, ловлю немного удивлённый взгляд и целую. Наверное, это самый первый поцелуй в моей жизни. Потому что я не помню остальные, да я вообще не помню, были ли они. Это не важно. Важен один лишь Мишка, немного вздрагивающий в моих руках, и так доверчиво льнущий ко мне. Я смакую его имя, снова и снова прокручиваю в голове. Миша… Мой маленький ангелочек с самой красивой задницей, что я видел. Отстраняюсь нехотя, понимая, что сейчас повыбивает стёкла в квартире и соседи проснутся от грохота, если уже не проснулись от запаха гари. Миша смотрит на меня как-то грустно, вздыхает.
- Что?.. – мой вопрос повисает в воздухе. На затылок обрушивается нечто тяжёлое и выбивает из меня сознание.