"Подражатели"

Глава 44

Ранее утро. Солнце ещё не смело выглянуть с горизонта, а прохладный ночной ветер покинуть просыпающиеся поселение. Торбург уже проснулась и долго смотрела вдаль, находясь на каком-то невысоком холме рядом с их палаткой. Ветер задевал песок, от чего так рябело в глазах. Звёзды потихоньку угасали на фоне, хоть и оставались неподвижными. Один большой орёл, пролетающий над поселением, говорил о том, что здесь есть жизнь, всё ещё живое, не умерло.
Стина уже проснулась и начала будить Анну-Марию с Гёстой. Она не сразу увидела Пауля у порога, который как всегда был в своих мыслях. Рядом с ним уже лежали все вещи, которая была сложено по возрастанию (такой фетиш был только у их сестры).
- Мы уже скоро будем идти...нужно скорее найти Лео.
- Он не пойдёт с нами, - отрезал Пауль, - он остаётся здесь.
- Что? Почему? Это из-за ссоры вашей, да? А я тебе говорила, не надо…
- Его настоящее имя – Леви.
После услышанного у Стины вопросов не было. Пару минут посидев в таком положении, она боролась внутри себя и с радостью и с грустью. Двоякое чувство.
Гёста и Анна-Мария услышали их разговор и тоже не имели вопросов по этому поводу. Пауль лишь добавил слова прощания, которые передал им Леви. От каждого было по слезе. По горькой, но гордой слезе о воспоминаниях. Каждый в уме пообещал не забывать об этом. Каждый знал, что может не вернутся. Каждый знал, что всё уже не будет как прежде.
- Встали уже? Тогда в дорогу? – сказала Торбург, еле заглянув в палатку.
- Угу, - ответили в унисон.
- Давайте-давайте, совсем скоро будем на месте.
Уже совсем светало. Большую часть пути к архиву было пройдено. В хорошем настроении была лишь Торбруг, которая аж сияла от радости, что не скажешь за остальных. Некоторые всё ещё грустили за ним. Теперь никто не будет вечно задавать вопросы, как любопытный ребёнок, всячески извиняться чуть ли не за каждое действие и не образумит в нужный момент. Они уже скучали. Очень... Всегда…
- ДА! А вот и он!
Путь и вправду был не долгий. Около часу ходьбы и на место. Не так как раньше. Торбург к архиву побежала первая. Он был зарыт под землю и присыпан песком, однако верхушка архива была похожа на катакомбу. Виднелась небольшая дверь, как в подвале. Она была ужасно старая и никому не нужная. Факт того, что здание было достаточно на видном месте и к нему никто не прикасался, насторожило Пауля. Даже когда Торбург достала со своего рюкзака старый ключ и начала открывать эту дверь состояние Пауля не изменилось. Он был по-прежнему напуган и как никогда был готов к худшему. Его страж разделяла Стина. Она начала держаться ближе к брату, оголив противоположную сторону своей личности. «Мы здесь не дома» - подумали одновременно под звук открытия двери в неизвестность. 
«Я спущусь первая» - шепнула Торбург и сделала первый шаг вниз по старой лестнице. Потом второй, третий, четвёртый. За ней полез Гёста, поняв, что жизни ничего не угрожает. За ним Стина, Анна-Мария и Пауль. Спуск был намного дольше, чем они предполагали. Пока лезли по лестнице вниз, они рассматривали всё вокруг. Первую минуту не было ничего кроме земли вперемешку с песком. После этого сразу показался невероятно большой зал…комната…не понятно. Огромное помещение, в котором мог разместиться пятиэтажный завод. Сверху очень хорошо были видны отделения, прямо как в библиотеках, где находились различные бумаги и документы. Порядочные полки, которые были явно установлены перфекционистом, выстроены по алфавиту. Чуть дальше можно было заметить большую кучу картин, которые уже потихоньку плесневели. Гёста заметил один портрет, который из-за времени и сырости знатно испортился. Он сразу вспомнил о книге «Портрет Дориана Грея», которую ему читала сестра. В противоположной стороне лежали старые инструменты, которые так и рани душу Стины. Кто как ни она чувствовала эти инструменты. Вокруг всех полок с документами находились вещи, которые явно были вырваны из прошлого. Все картины, инструменты, а также статуи, театральные маски и награды, балетные пачки и тому подобное. Всё уже было ужасно старым. Зрелище, которого боялись больше всего вечные поклонники искусства.
Наконец-то они у самого низа. Самая первая почувствовала пол Торбург и сразу побежала к документам, всё бешено проговаривая букву «П». Она сразу нашла эту букву. Через минуту некоторые из документов были уже на полу, названые Торбург мусором. Под вечный звук шуршания бумагой остальные, спустившись, решили пройтись. Скульптуры…самые разные. Самых разных эпох и самых разных скульпторов. Многие скульптуры даже Пауль видит впервые. Даже книги не поведали ему всю прелесть этого искусства. К сожалению, почти все они были разрушены. Всего пару штук находились в пригодном состоянии, что не скажешь про остальных. Дальше. Инструменты. Стина подошла почти к каждому инструменту и погладила его. Она была как мама, которая уже никак не могла помочь своим детям. Она плакала. Горько плакала от того, как же больно каждому из этих инструментов. Дальше. Картины. Они очень и очень пугали. В основном были портреты. Они были испорченны. Все до одного. Время не пощадило не только людей…от времени не убежит даже материя…к сожалению. Гёсте очень не нравилось, что все картины собраны в одну кучу, как какой-то хлам. Взяв одну картину, он поставил её рядом со стеной. Картина гордо стояла, облокотившись о железную стену. Паулю понравилась эта затея, Анна-Мария и Стина тоже не отставали. Через какое-то время уже почти все картины были на виду. Им даже показалось, что эти картины похорошели, когда их вот так вот поставили. Искусство – сплошная загадка.
- ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ!
Нарушив покой среди картин послышался голос Торбург, которая бросила стопку документов прямо на пол. Пауль предложил остальным пойти к статуям и посмотреть, что можно с ними сделать, а сам пошёл к сестре. Он вспомнил ту Торбург, которая вечно говорила о том, что они с королевской семьи, раз каждый имеет какой-то талант. Она была одержима этим! Нет, не была…Торбург одержима эти здесь и сейчас.
- Не обязательно, что информация о нас будет на букву «П», - сказал Пауль, который уже собирал с полу разбросанные документы, - но сначала не начинай. По статистике, самая ненужная и бытовая информация хранится под первыми буквами алфавита. Продолжай от буквы «П», а дальше «Р», «С», «Т», «У» и т.д.
Торбург положительно махнула головой.
- Как ты думаешь, мы справимся? 
Пока самая старшая из всех продолжала перебирать документы, уже добравшись до буквы «С», Анна-Мария начала переживать на счёт всех их затеи. Слушая, как с железного потолка падают сырые капли, одна за одной, с разницей в полминуты, они стояли, не двигаясь посреди всех картин и думали об одном и том же: «К чему искусство, если цель была спасти детей?» На вопрос принцессы так никто и не ответил, ведь никто не мог знать наверняка. Они больше думали о том, важно ли это прошлое на холсте и куске глины. Важно ли то искусство, если есть проблемы и поважнее. Дети, которые теряют детство в кампусах в поисках «эликсира бессмертия» и их родители, которые никогда не увидят, как растёт их чадо. «Ради чего мы пришли? Что мы искали? Кому это было нужно?» - думали четверо, сжимая ладони в крепкие кулаки а зубы в стену, которую никто не сломит кроме них самих.
- НАШЛА! Я НАШЛА! ХА! НАКОНЕЦ-ТО.
Большое помещение эхом отразило счастливый крик Торбург. Только она почувствовала ту радость, а другие не смогли даже пошевелится. Они не жили ради своего прошлого, а жили ради настоящего. Ради своего настоящего и будущего других детей с кампусов. Ради этого…
- Ура. Какая находка. Не прошло и вечности, - послышались слабые периодические хлопки в ладоши и голос, который до боли раздражал «подражателей». Голос той самой ненормальной, который уже донесся до каждого уголка архива. Голос женщины, которая пытала к ним интерес и одновременно ненависть. Голос человека, желавший отомстить.
- ХААА, ЭТА ИНФОРМАЦИЯ УЖЕ У МЕНЯ. ОСТАНОВИШЬ, МИШЕЛЬ, ДА?! ХА, НЕЕЕТ!
- Я? Останавливать? Я ждала этого момента все эти годы, дорогая, - Мишель приближалась всё ближе и ближе, прямо как и в первую их стычку в похожем помещении и атмосфере, а за ней шли её верные подчинённые вместе с Авироном, - открывай, ну же. Прочти в голос, как называется этот документ.
- ХА! ДА С РАДОСТЬЮ! «ТРАГЕДИЯ СЕМЬИ ПОЛСОН»! ХА! ПРЯМО КАК ТРАГЕДИЯ ИМПЕРАТОРСКОЙ СЕМЬИ! Я ЖЕ ГОВОРИЛА! Я БЫЛА ПРАВА!
- Открывай и читай! – монотонно и с поднятым подбородком сказала Мишель, параллельно приказав своим псам и Авирону схватить остальных. Никто даже не сопротивлялся.
- ХА-ХА-ХА, ДУМАЕШЬ, СОДЕРЖИМОЕ МЕНЯ НАСТОЛЬКО РАЗЧЕРУЕТ? ХА! С РАДОСТЬЮ ПРОЧИТАЮ!
Дрожащими руками Торбург открывала документ. Звук рвущей бумаги был уже у каждого в ушах, раздражая и при этом настораживая. Сейчас. Именно сейчас откроется правда. Правду, на которую они и не надеялись. Просто правда о прошлом…ничего более…
-ТРАГЕДИЯ СЕМЬИ ПОЛСОН, - Торбург начала читать с уверенностью и эмоциями, - ПО СЛОВАМ ОЧЕВИДЦЕВ, САМАЯ ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ИЗ ВСЕХ ТЕХ, КОТОРЫЙ ПРИНЁС СВОИМ ПАСАЖИРАМ ЗАТОНУВШИЙ ТИТАНИК… На корабле погибли мать семейства Альма Корнелия Полсон и все четверо малолетний детей… шведской семейной пары Полсонов – сыновья Гёста (2 года) и Пауль (6 лет) и дочери Стина (4 года) и Торбург (8 лет)… Глава семейства – Нильс Полсон – эмигрировал в США из Южной Швеции в 1910, работал в Чикаго водителем трамвая… к 1912 уже сумел скопить необходимые средства на билеты для переезда оставшихся членов семьи в США... После прихода страшных вестей о гибели корабля, горю Нильса, ожидавшего свою семью в порту Нью-Йорка, не было предела…  Согласно показаниям Авгуса Веннерстрёма, одного из спасшихся шведских эмигрантов, с которыми Альма познакомилась на борту Титаника, Альме потребовалось слишком много времени, чтобы собрать всех… четверых…малолетних детей, которые на момент столкновения с айсбергом уже спали... Когда Альма и дети наконец поднялись на верхнюю палубу, времени на спасение практически не осталось: все основные шлюпки уже отчалили. Увидев Веннерстрёма, пытавшегося уцепиться за одну из перевернутых складных лодок, Альма попросила его удержать хотя бы двоих детей, что он поначалу и делал. Но… подступающие волны… крен ломающегося корабля и общая суматоха… не позволили детям спастись… Тело Альмы удалось найти. Она была похоронена на приморском кладбище Фервью, в Канаде…тела детей не нашли…
Вот она…правда…правда, которую она так хотела услышать?..это было явно не то, чего она хотело…не то. Не то! НЕ ТО!
- Это не правда…не правда же! А как же…как же принцесса…где…? – шёпот.                                                                                                 Упав на колени и крепко сжав лист бумаги, ради которого она жила всё это время, Торбург упала в осадок. Её лицо стало, будто…не живым…каменным. Холодный взгляд. Приоткрытый рот. Тихое претихое дыхание. Шок был не только у Торбург. И Стина, и Пауль, и Пауль, и Анна-Мария и даже Авирон. Никто не ожидал на такой расклад, кроме одного человека.
-ХА-ХА-ХА, - внезапный резкий и зловещий смех Мишель разорился на весь архив, так же как и её неожиданное появление здесь, - НУ КАК  ТЕБЕ ПРАВДА? ДОВОЛЬНА? 
Торбург ничего не ответила. А что на это можно ответить ещё, как не молчанием. Невозможно. Просто невозможно.
- Хм, ладно-ладно. Ты пока здесь сидишь и думаешь, я расскажу другим грустную историю из прошлого, ага? Ты же им вряд ли об это сказала, да, дочурка? 
Торбург не сопротивлялась. Ничего не говорила. Возможно, даже не дышала.
- Кхэм-кхэм, что ж. История и вправду грустная, поэтому советую присесть и прихватить попкорну и напитков, - шутку Мишель не оценили даже её псы во главе с Авироном, - нет? Ну ладно…Всем давно ясно, что я на самом деле азиатского происхождения…китайка я…которых истребляли больше 10 лет назад. Истребили всё-таки. По мнению всего мира именно китайцы были причиной всех инфекций и заболеваний. Именно мы считались убийцами миллионов людей по всему миру…Последней каплей был COVID-19…Вся планета страдала из-за этого заболевания не один и не два года…Все…Тогда то и начался геноцид…ушло около 3 лёт, чтобы убить всех...весь Китай…а казалось невозможным…на этом геноцид не закончился…многие нации положили свои головы…просто так, можно сказать. Просто так…У меня была семья…двое прекрасных детей и муж, которого я так любила…мы были счастливы…пока моё счастье не убили, когда я была в командировке…приехав домой, моей семьи уже не было…лишь капли крови и пару кровавых пуль…даже тел не было…Тогда я и узнала, что расстрел начался именно в нашем городе…мне ничего не оставалось как просто бежать...бежать куда гладят глаза…томить рассказом о том, как я всё таки спаслась не буду. Просто скажу, что через 4 года после начала геноцида я уже была на побережье Швеции, прячась под мостом…Когда я только нашла этот мост, я решила немного обустроить его под хижину, где можно жить. Прошла неделя, две и я уже могла незаметно пробраться на рынок, чтобы украсть еды…хм, тогда я и узнала, что в Швеции начали продавать еду для космонавтов…ото смеху было, хе…но не суть дела, ведь как-то раз, когда возвращалась с «покупок», я увидела четыре глыбы льда…большие при большие глыбы льда, которые барахтались по берегу туда сюда из-за волн. Я не предала большого значения этому…ровно до того момента, пока не увидела лица в середине этих глыб…Я поначалу не знала как и поступить, ведь не знала даже живы ли вы, но..хэ, я все равно вас вытащила. Вытащила вас один за одним на берег. Притащила вас в свою самодельную хижину и распалила костёр. Небольшой такой огонёк, чтобы тепло давал, но и дом мой не спалил…Приблизительно за сутки вы все уже разморозились, однако не очнулись…У вас на одежде были написаны имена. Криво, однако, понятно. Так же в ваших кармашках лежали билеты на корабль, где тоже были написаны имена. Я уже тогда знала о вас. Ещё живя в Китае, я изучала вас и считала это нереальным, но… Вы дышали и пульс бился! Это же уже было чудом! Вы лежали и лежали так ещё несколько дней…Когда я в очередной раз возвращалась с покупок, то с далека услышала шорох. Меня всю передёрнуло от страха. Я думала, что нашли нас, раскрыли, всё, провал…но нет, забежав в хижинку, я увидела, как маленькая худенькая девочка уплетает тарелку мясного рагу, которое я приготовила накануне. Она даже сначала не заметила меня, такой голодной была…Это была Торбург…Я так обрадовалась, что хотя бы одна была жива...Так обрадовалась, что аж случайно спугнула её.  Ха, она так смешно взобралась на комод и начала шипеть как животное, что я даже рассмеялась…проснулась только она, но и ваши сердца стучали всё так же…я заботилась о вас…грела…кормила через трубку... Параллельно я занималась с Торбург. Так как я знала много языков, я решила обучить её хотя бы пару из них…Я учила её читать и писать по украденным книгам и тетрадям…Как-то я нашла один дом…он большой такой был. С книгами разными. Он был пустой, не жилой, но я так и не решилась переселить вас всех туда…ну, вы всё равно туда и сами «переехали»…хм, я брала оттуда книги и давала их Торбург...она очень быстро научилась писать, читать и отлично говорить. Она была похожа на восьмилетнего ребёнка, прям как и в документе…Мы жили так год. Первое время она меня даже мамой называла, но потом поняла, что я ей не родная…Она требовала от меня больше знаний. Я учила её всему, что знаю. Решила взяться за воспитание. Воспитывала в ней уверенность в себе, любовь к семье, показывая на вас. Я ей постоянно говорила о том, что вы её семья и она должна беречь вас даже в таком состоянии. Я ей очень часто говорила, что она особенный ребёнок, не такой как все. Она и вправду схватывала всё на лету и через год имела феноменальные способность в точных науках. Это было невероятно…Я ей всегда так говорила. Даже иногда говорила, что она похожа на девочку с какой-то королевской семьи…кто же знал, что она так в это поверит…о её настоящем прошлом я не говорила. Думала, что это не важно. Главное теперешнее и будущее, всё…С момента когда вы растаяли но всё ещё спали, я заметила, что вы потихоньку росли и развивались. Меня это очень радовало…Прошло ещё пол года и Торбург начала говорить мне о том, что должна найти свою настоящую семью. Должна найти своё настоящее происхождение…я так и не смогла рассказать ей правду. Просто не смогла…да она бы меня вряд ли послушала… Я так полюбила её, что не могла ей во благо рассказать всю правду о её семье… билеты я тоже спалила. Единственное, что я ей рассказала, так это ваши имена и возраст и всё…
- А Анна-Мария? Как она..?
- На счёт этого…ещё через пол года я нашла её у какой-то мусорке…она лежала в какой-то корзинке, где было лишь написано, как её зовут…Имя и вправду как у какой-то придворной дамы, хм…Так раньше часто делали, что бы таких детей точно забирали…Зная, что у меня под крышей лежит ещё четверо детей, я взяла тебя…Я убедила Торбург в том, что ты тоже их родная сестра…На неё очень сильно подействовало твоё имя…Царское, так скажем….
Мишель замолчала. Её история очень сильно всё прояснило. Для всех. Авирон понял, почему она так заботилась о них. Почему не давала им покоя.
-Ей было 10, когда мы повздорили, - продолжала Мишель, - она всё говорила и говорила о своём предназначении, своё пути и цели. Убеждала, что вы все и вправду особенные…В этот же день, когда мы поссорились, вы начали приходить в себя…спустя два года…Я была на седьмом небе от счастья…чудо да и только…жаль, что ночью мне нужно было уйти…пополнить запасы еды, ведь детей то прибавилось…На следующий день вас уже не было…никого…все пятеро будто испарились…оставили мне лишь записку: «Идём своим путём»…Ха, и видно же было, что ты писала! – Мишель резко подорвалась и повернулась к Торбург, - почему тогда от их лица тоже писала?! ОНИ ЧТО ЛИ ЭТОГО ХОТЕЛИ? ТЫ ХОТЬ РАЗ СПРОСИЛА У НИХ, ЧЕГО ОНИ ХОТЯТ? НАКРУТИЛА ИМ СВОИ БРЕДНИ, А ОНИ И РАДЫ СТАРАТЬСЯ РАДИ ЛЮБИМОЙ СТАРШЕЙ СЕСТРЫ! ДАЖЕ ЭТОТ ГЛУПЫЙ ПЛАН С ПОДРАЖАНИЕМ СКАЗКАМ, ТАНЦАМ И ПЕСНЯМ! НА КОН ВСЁ ПОСТАВИЛА, ДА? ТЫ ВСЁ СДЕЛАЛА, ЛИШЬ БЫ ОНИ ПОВЕРИЛИ В ТО, ЧТО ОНИ ПОСЛАННИКИ, ДА? ОНИ ХОТЕЛИ ЭТОГО? ХОТЕЛИ, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ!
После этих слов Мишель остановилась отдышаться. Пока дыхание успокаивалось, её голова опускалась всё ниже, пока в глаза не начала бросаться собственная обувь. 
- Я была так зла на тебя…невыносима зла. Не только потому, что сбежала, взяв с собой остальных, а  потому что направила их против меня! Я ВРАГ ТЕПЕРЬ! ПОСЛЕ ВСЕГО Я ВРАГ!..Моей злости не было придела…я прекрасно знала, где вы и что делаете, но решила подождать…За это время я смогла подняться до управляющей всего центрального района, взяв под контроль все кампуса. На это ушло не много не мало 6 лет. Когда я заручилась поддержкой, то направила схватить вас, что труда не составило…Я была так рада видеть вас под моим присмотром, но когда я поняла, что ты, Торбург, осталась прежней…мне захотелось образумить тебя… ОБРАЗУМИТЬ, ПОНИМАЕШЬ? Просто рассказав вашу историю? Ты бы меня не послушала! Намного практичнее было отправить тебя сюда и отпустить их к тебе! Возможно, мы и договорились: тебе карта, мне четверо остальных, но так вышло гораздо интересней, не так ли? 
Слово за словом, шаг за шагом. Последние слова Мишель произносила, уже нагнувшись над Торбург. Никто не смог сдвинуться с места. Не то, чтобы для «подражателей» это было сильным удивлением, однако факт о том, что изначально их было только четверо не давал покоя. Сама же Анна-Мария не поднимала голову. Пауль сразу понял, что она прятала свои слёзы. Это было и не удивительно. Но плакала больше не потому, что им не родная, а потому, что боялась Торбург…этот факт ей больше всего не понравился.
- Понимаю, разочарование и всё такое. Сейчас ты можешь поплакать и немного…
Выстрел. Одна маленькая пуля, отскочившая от высокого потолка измена исход. Это была Торбург. Пистолет, который она держала в руках. Она выстрелила им в потолок. «МОЖЕТ ХОТЬ ЭТО ТЕБЯ ЗАТКНЁТ!» С этими словами Торбург направила пушку на Мишель, потихоньку вставая и подходя прямо к ней. «Псы», которые была с ней, оперативно перешли к наступлению. У каждого была пушка. Каждого. И все направлены на одну цель.
- ХА! СТРЕЛЯЙТЕ! НЕ К ЧЕМУ МНЕ БОЛЬШЕ ЖИТЬ! ВСЁ! МОЙ МИР РАЗРУШЕН! СТРЕЛЯЙТЕ ЖЕ! 
Каждый из псов наставил на неё свою пушку. Договора о том, что будут жертвы, не было. Ранее приказа тоже… Улыбка и взгляд были безумными. Это уже не та Торбург. Не та старшая и заботливая сестра, которая почитает на ночь сказку, которая спечёт вкусный завтрак и которая будет просто…любить. Уже не та...совсем не та.
- ТА НАЖМИ ТЫ НА СВОЙ КЛЯТЫЙ КУРОК, ЧЁРТОВ ПЁС! СТРЕЛЯЙ! СТРЕЛЯЙ ТЕБЕ ГОВОРЯТ! НЕТУ У МЕНЯ БОЛЬШЕ СМЫСЛА ЖИТЬ! НЕТУ! НАЖИМАЙ!
- Стреляй!
...
- Стреляй…это был предпоследний приказ Мишель по отношению её смысла жизни…пуля, которая яростно вонзилась в тело…которая пронзила, но остановилась у самого предела. Предела перед настоящей целью.
- НЕЕЕТ!
Голос Торбург обрывался…как струна...не так должно было быть. Не так. Это была пуля Торбург, но не её.
- ПРИНЦЕССА!
Голос Стины. Она прокричала это, как никогда ранее.
«Нет…нет…сестра, нет…не ты…только не ты»
Торбург обнимала её маленькое тело, в которое вонзилась пуля. Она обнимала её очень и очень крепко. В момент выстрела обезумленная Торбург увидела перед собой стену. Стену, которая укрыла от пули. Анна-Мария оказалась той, которая защитила её. Спасла жизнь.
- Я…я могу называть тебя сестрой? 
Шёпотом. Слабым голосом спросила Анна-Мария, с еле открытыми глазами. Её ручки холодели с каждой секундой. Каждой. Горячие и живые руки Торбург грели её, как могли, но толку от них уже не было. На её маленькое лицо капали слёзы Торбург. Не капли. Ручей. Целый ручей слёз растекался по лицу принцессы…На заднем фоне был слышен последний приказ Мишель: «Подорвать здесь всё»...Грохот. Быстрые шаги мужчин в военных формах, Авирона и Мишель.
- Можно…можно, - сквозь слёзы шепнула Торбург, наклонившись к ней. Её лоб был измазан кровью. Слёзы тоже стали алые. Как те паруса…Ручки и вовсе стали холодные…
- Не дышит…ОНА НЕ ДЫШИТ!
- Нам нужно бежать отсюда, - сказал Пауль, дотронувшись к плечу Торбург, так же не прекращая пускать слёзы по щеке.
- ОНА НЕ ДЫШИТ!
- ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ ВСЕ ТУТ ПОДОХЛИ!?
Крыша рушилась. Грохотали стены. Скульптуры, которые они выставляли вместе, вновь были повалены.
- Я знаю, где другой выход, - сказал Гёста, показывая пальцем в сторону, где было пару больших картин вместе.
Гёста начал бежать к выходу. За ним бежала Стина. Они вдвоем отодвигали картины, чтобы выбраться и ждали остальных уже внутри этого выхода.
- Идём, - Пауль протянул руку к Торбург. Он никогда прежде не протягивал её руку. Что бы не случилось, он никогда не делал этого…Никогда. Сейчас же, он смотрел на свою сестру с надеждой. С надеждой на то, что у неё ещё есть выбор. Она может выбрать жизнь… ради неё. Ради своей спасительницы. Ради той, которая погибла, зная о том, что всё ещё имеет сестру. Ту самую сестру, с которой играла в шахматы. С которой читала сказки. С которой ходила в лес... С которой просто была любимой.