— Что насчет полного доверия друг другу?
Достать веревку с земли было не так сложно, как я думал, поэтому положив ее на кровать мне остается только ждать, пока ты выйдешь из душа. Стоит ли упоминать, что ты удивляешь меня не первый раз? Каждый день я думаю, что не может случиться чего-то более превосходящего, чем наша встреча, которую словно нашептали сами небеса, когда ты предлагаешь мне что-нибудь безрассудное из раза в раз.
— Я услышал об этом на земле, — начинаешь говорить ты, когда румянец с твоих щек плавно перетекает на шею, я осторожно поглаживаю твою спину, чтобы не спугнуть, — что-то вроде эмоциональной привязки партнеров. — Вижу, как тебе неловко говорить об этом, но после этих слов уже не дам отступить, что же ты придумал на этот раз, малыш? — Один лишает другого движения, зрения, смотря, о чем договорятся. Полное доверие.
Я задерживаю дыхание на пару секунд, чтобы не дать свести себя с ума до конца, но получается ужасно, хотя бы потому что глаза отражают намного больше, чем я хочу сказать. Давно ли мы поменялись ролями, почему что-то настолько грязное, но из твоих уст звучащее настолько правильно, теперь предлагаешь ты.
— Они назвали это шибари. Я хочу попробовать.
Если бы одним предложением можно было залезть в самые недра демонической души, ты, милый, несомненно бы подобрал нужную фразу. Все мое нутро горит адским пламенем, конечно, я знаю что это такое, но сердце, которое испуганной птицей бьется в груди не дает мне согласится сразу. Я не хочу испортить все чистое и светлое, что есть в твоей душе, я не хочу испачкать тебя. Ты единственное чистое пятно в моей жизни, настолько невинное и правильное среди всего этого хаоса, что потеряй бы я тебя — не простил бы себе никогда.
Когда же убеждаюсь, что ты уверен, киваю, притягивая тебя для поцелуя, чтобы успокоить, ведь гул твоего сердца разносится по всей комнате намного громче моего.
Ангел мой, ты так боишься, но я всей своей душой надеюсь, что не меня.
Я не выдерживаю, когда ты не выходишь уже как двадцать минут и, отпирая дверь, прости, мой родной, захожу внутрь. Почти все помещение в пару, но я вижу очертания твоего тела и белых крыльев, с которых скатываются капли воды, подходя ближе, перед этим снимая спальные штаны.
Ты вздрагиваешь, но почти сразу расслабляешься, когда я начинаю покрывать твои плечи поцелуями, переходя на спину, усеянную родинками, и целуя почти каждую. Я знаю, что ты боишься, и, поверь, я боюсь не меньше твоего, но отступать уже поздно.
