Перерождение в слэш-игру

Глава 53 - Плаксивый огненный шар толстяка

Жирный огненный шар с диким криком пронесся над ним, напугав Суо Фэя. Этот осел был слишком велик, а его тело было покрыто пламенем. Даже если бы он не обжегся, все равно было бы ужасно жарко.

Самаэль быстро среагировал, стремительно переместив Суо Фэя в другой угол.

Жирный огненный шар набросился на воздух. Моргнув своими большими глазами, он никого не увидел и обернулся. Когда его взгляд снова наткнулся на Самаэля и Суо Фэя, он зарычал еще сильнее и бросился к ним.

Откуда взялась эта обида?

Самаэль и Суо Фэй наконец-то поняли, что что-то не так. По здравому размышлению, после смерти хозяина оно должно было впасть в ярость. Как оно вдруг стало дураком?

Подождите, может, его насильно подавили?

Самаэль не стал уклоняться. Он лишь активировал Клинок Асуры и направил свой меч на жирный огненный шар.

Окаменевший жирный огненный шар тут же остановился и со страхом в больших глазах уставился на Клинок Асуры.

Он не отступил назад, но и не осмелился двинуться вперед. Он просто стоял на месте, жалобно глядя на них своими сверкающими глазами.

Суо Фэй тихо спросил Самаэля: "Что с ним?".

Не успел Самаэль ответить, как по комнате разнесся голос жирного огненного шара: "Ву-ву-ву, так испугался".

Суо Фэй был потрясен. Этот осел действительно мог говорить! Он свободно говорит на общем языке Яланса!

Раз уж он мог говорить, Суо Фэй решил пообщаться с ним: "Чего ты боишься? Очевидно, что это вы первыми напали на нас!"

Поскольку осел был слишком высок, Суо Фэй подсознательно повысил голос, заставив жирный огненный шар задрожать от страха. Затем, как бесхребетная жена, он сказал: "Т-ты такой свирепый...".

Суо Фэй: Кто-нибудь, пожалуйста, спасите мои нежные глаза!

Затем появилась еще более ужасающая сцена. Хныканье проклятого жирного огненного шара перешло в громкий вой. Это не гроза. Это всего лишь ливень слез из его больших глаз.

Однако слезы были довольно необычными: они были огненно-красными. Это явно лава! Это просто как извержение вулкана!

Суо Фэй поспешил утешить его: "Эй, не плачь".

Он заплакал еще громче.