Крематорий, что на утёсе.

    Заря. Паром мягко подошёл к причалу. Слегка покачиваясь, небольшой кораблик остановился и, пришвартовавшись, выпустил из металлического тела единственного пассажира. Вступив на причал, я почувствовал резкий запах рыбы, смешанный с морским бризом. Оглядевшись, я сумел рассмотреть через легкую дымку пару рыбацких судов и небольшое поселение, не выходящее за границы бухты. Темные, как графит, скалы возвышались монолитами вокруг неё. На одном из утесов едва виднелось небольшое здание с длинной трубой. Так или иначе уеду я отсюда нескоро.

    — На чьё имя забронирован номер?— с полным безразличием спросила девушка лет тридцати за стойкой регистрации. — На имя Хелены Грофф. Я её муж, Александр Грофф,— сказал я, показывая ей фотографию жены и свой паспорт— она приехал сюда около месяца назад, но, две недели спустя, я потерял с ней связь, приехать смог только сейчас... Вы не знаете, она у себя? — Она предупреждала о вас, вот ключ от номера, прямо по коридору и налево,— быстро выпалила девушка и сразу же уткнулась в книгу. — С-спасибо,—тихо сказал я и с дрожью в руках прошёл в дверной проём.

   Комната находилась в состоянии рабочего беспорядка. Раскиданные по всему полу скомканные листы бумаги говорили о том, что основная задача поездки Хелен на этот остров так и не была достигнута. Вдохновление не пришло даже, как это казалось, в идеальном месте для того, чтобы писать. Беспорядок был достаточно серьёзный. По нему легко можно было понять, что в комната была заброшена на срок около недели. Хелен не оставила даже записки для меня. Разгрузив содержимое своего небольшого чемодана в ящик около второй кровати номера, я отправился во мглу города, чтобы найти хоть что-то там...

    Гуляя по окутанному туманом городку, я находился в глубоком отчаянии. Меня преследовало чувство, что этот город, этот всепроникающий смог на пару с чернильно-черными утёсами скрывают от меня нечто важное, не только Хелен, но и что-то важнее... Идя по узким улочкам, я тщетно пытался избавится от этого гнетущего ощущения. Для отвлечения моего разума от насущных проблем я выбрал весьма тривиальный способ. Изучая брусчатку, дома, закрытые бутики и магазины, брошенные помещения и редких людей, в стеклянных глазах которых читалось бесконечное отчаяние — всё говорило о близкой смерти этого поселения. Прогулявшись ещё около двух часов ко мне пришло осознание факта того, что моё душевное состояние не улучшилось ни на йоту. «В такие моменты хорошо помогает старый добрый виски,»- прозвучали у меня в голове слова, что я часто слышал от моего отца в последние годы его жизни. Видимо, с возрастом я стал всё больше походить на него... Не успел я закончить размышления, как врезался лбом в дверь, наверно единственного паба этого захолустья. Хорошо понимая, что это место поможет мне как с поисками, так и с избавлением от негативных мыслей, я, недолго думая, шагнул в невысокий дверной проём.