Предназначенная Ирмидой

******

Прямо передо мной возвышался мужчина. Я бы даже сказала, один из лучших представителей сильного пола.
Высокий, настолько, что приходилось задирать голову, с военной выправкой, в серебристой форме идалийских военных, которая выгодно подчеркивала мощную мускулистую фигуру. Хищное лицо с острыми скулами, волевой подбородок с ямочкой, который выдавал в нем натуру решительную и прямолинейную. Прямой нос, с чуть подрагивающими ноздрями, будто он принюхивался, чувственные губы, сложенные в прямую линию, брови вразлет, и глаза, цвета холодной стали... Волосы совершенно белые, будто он поседел раньше времени, собраны в длинный хвост, спускающийся за спину. В левом ухе поблескивает прозрачная капелька. Он стоял с заведенными за спину руками, а взгляд ни на секунду не отрывался от моего лица, пристально следя за каждой отразившейся на нем малейшей эмоцией.
И ... я узнала эти глаза. Именно они преследуют меня в ночных кошмарах. Страх парализовал. И когда этот хищник увидел мой затравленный взгляд, его губы расползлись в ехидной усмешке. Птичка в клетке.
- Розалия, познакомься, это герцог Армисский, правая рука короля Аллариана, а это моя дочь и наследница рода, леди Теонис, именно она будет переводчиком, - папа чувствовал напряжение между нами, но не мог понять, что происходит.
- Очень рад нашему знакомству.
Глубокий, с едва уловимой хрипотцой голос, который проникал в самое сердце, заставляя его ускорять и так слишком быстрый ритм. От его тембра по телу разбегались волны мурашек.... от страха...
Герцог чуть склонился в приветственном поклоне, следуя этикету.
По правилам хорошего тона, я в ответ должна присесть в реверансе и подать руку для поцелуя, но здравый смысл и чувство самосохранения настаивали, чтобы я немедленно развернуться и нырнуть обратно в портал. Последний, будто чувствуя мое состояние, загудел и закрылся с характерным хлопком, от которого я вздрогнула.
Пауза становилась совсем неловкой, поэтому я кое-как изобразила легкий реверанс и протянула дрожащую ручку. Опять усмешка на жестком лице, и стальной захват моих пальчиков, чтобы еле уловимо мазнуть по ним губами. От этого легкого прикосновения я вздрогнула всем телом, и поспешила отнять руку, тут же спрятав ее за спину.
- Итак, герцог, думаю нам следует для начала разместиться, а потом встретиться и согласовать время переговоров.
Отец кидал на меня обеспокоенный взгляд, и пытался быстрее увести от Ловца подальше.
- Да, конечно, - холодно ответил Армисский. - Комнаты для вас выделили те же, что и в прошлый раз, а для леди приготовили этажом выше.
- Простите, лорд Армисский, но я бы хотел, чтобы моя дочь заняла комнату, соседствующую с моей. Все же репутация леди может пострадать, - в голосе отца послышались гневные нотки.
Но герцог будто не услышал слов адмирала Теониса, потрясенного такой вопиющей наглостью, развернулся и вышел из комнаты-перемещений, тем самым показывая, что это давно решенный вопрос, не предполагающий возражений.
До этого стоявшие молча и ничего не понимающие адмиралы, начали взволнованно переговариваться шепотом. Папа не знал как реагировать на эту вопиющию наглость со стороны лорда Армисского, а я была готова провалиться в спасительную тьму. Вся эта ситуация становилась хуже с каждой минутой, а пути отступления были ловко перекрыты.
- Адмирал Теонис, что происходит? - cамым первым решил задать вопрос адмирал Гринберг.
- Гринберг, потом. Поговорим в моих покоях.
Папин голос дрожал от напряжения, его возмущало поведение Армисского, и то, в какую щекотливую ситуацию он поставил его перед подчиненными, ведь они ничего не знали про условие этих переговоров.
- Но... - попытался было возразить адмирал Гринберг (никак не вспомню его имени).
- Я. Сказал. Позже. - чеканя каждое слово, перебил отец.
Зашел слуга и жестом показал следовать за ним. Я вцепилась в руку папы, как утопающий за соломинку.
Мне все же пришлось занять те покои, что выделил Армисский, хотя мы заглянули в комнаты бывшего переводчика. То, что мы увидели, повергло нас в неописуемый ужас!
Она была в таком кошмарном состоянии, будто тут огненный тайфун прошелся! Обои висели клоками, в некоторых местах подпаленные, мебель тоже частично сожжена и зияла дырами. Все раскурочено. Некогда зеленый пушистый ковер - об этом можно было судить по небольшим уцелевшим островкам на полу - теперь жженными клоками валялся в самых неожиданных местах. Но самое страшное - от всего этого кошмара еще вился дымок, а запаха гари не было...
- О все боги Саиаса! Что здесь произошло?!
Папа был настолько поражен открывшейся картиной, что стоял с поднятой ногой, намереваясь зайти, но так и застыл.
- Видимо, Роза, тебе все же придется жить в отведенных тебе апартаментах.
Можно было и не говорить об этом вслух.
Проводив меня до комнат, в которых мне предстояло жить все время моего пребывания в Идалии, отец ушел, так и не зайдя внутрь. Ему предстояло сгладить впечатление от встречи с герцогом, и вряд ли это будет просто.
Переступив порог, я вновь застыла от ужаса с открытым ртом! Да когда же это кончится?!
Комната поражала обилием зеркал! И это была только небольшая гостиная! Они были повсюду! На стенах вместо картин, на каминной полке, на дверях, как я понимаю ведущих в спальню, небольшой столик около дивана в центре комнаты тоже был зеркальным!
- О богиня, за что же ты так со мной?..
Я и множество моих отражений осторожно приблизились к двери в спальню, мысленно приготовившись к такому же антуражу и там, но, зайдя внутрь, я выдохнула с облегчением. Ни одного зеркала! Видимо кто-то все же пожалел мои чувства и психику.
Спальня была отделана в фиолетово-сиреневых тонах. Стены обиты нежно-сиреневым шелком, чуть темнее цветом занавеси на большом, двустворчатом окне. Большая, белого цвета кровать имела шифоновый балдахин и поражала обилием подушек всех оттенков фиолетового. Около этого спального монстра, стоявшего изголовьем к окну и занимавшего чуть ли не половину всего пространства, находился бледно-фиолетовый столик со множеством ящичков, и пуф в тон к последнему.