Скажи мне

«35»

         хоть и поздно, но все же с Хеллоуином вас 🎃
кто как отмечал?
будут мистические
и интересные истории?😏

Sandra N — liar

       Пока за окном город медленно погружался в сумерки, парень нежно прижимал к себе хрупкую девушку. Он мысленно клялся более никогда не выпускать её из своих крепких объятий. Лишиться её тепла для него сопоставимо с холодом смерти, пробирающимся до самых костей, завладевая каждой клеточкой организма, остужая молодую кровь.

         Их идиллию не могла разрушить абсолютно ни одна живая душа. На мягком диване, расположенном в гостиной маленькой квартиры, удобно уселся парень, поместив маленькое тело у себя на коленях.

         Эви чувствовала тот уют, который был непостижим ей уже долгое время. Опираясь спиной к чужой груди, она слушала сердцебиение, подтверждающее все её тайные желания и грёзы.

         — Ты вытащишь меня из любых обстоятельств... — Вдруг шёпот нарушает тишину, до приятной боли щемящую сердце. Эви откидывает голову на плечо парня и крепче сжимает его руки, обнимающие её за талию. Она ничего не произносит, ведь у Дилана не остаётся ничего недосказанного. Его, все это время глубоко припрятанные, мысли, наконец будут услышанными. — Я готов быть избитым тысячу раз, если после этого ты также будешь обнимать меня. — Эви молчит. И он уже думает о том, не уснула ли девушка, поэтому произносит то, над чем раздумывает каждую чёртову секунду.             

         — Я не заслуживаю тебя... — Дилан откидывает голову на спинку дивана, поднимая взгляд в потолок. Внутренние уголки глаз наполняются незнакомой жидкостью, которую он быстро смахивает частыми морганиями.

        Эви поворачивается к нему и ловит взгляд красных глаз. Он редко предстаёт перед ней в таком состоянии, потому её сердце в данный момент готово разорваться на мелкие осколки, лишь бы придумать способ, который позволил бы отгородить его и без того разбитую психику от всего гнусного, окружив Дилана лишь искренностью и чистотой души. Её холодные тонкие пальцы почти невесомо касались его грубой кожи щек, он прикрыл глаза, наконец получая тот самый «допинг». Все его необузданные желания, потаенные мысли проснулись при одном прикосновении. Эви молча исследовала глазами его лицо, подключая к своим действиям иногда руки. Она удобно уселась, перекинув ноги по обе стороны от тела парня и вызвала тихое рычание из желанных уст, поерзав на нём. Подушечки пальцев, казалось, скучали по этой коже настолько сильно, потому что в течение нескольких минут Эви то и делала, что водила ими по каждому дюйму лица: очерчивала идеальную форму густых бровей, ровный нос, широкий лоб, морщины на котором тут же разгладились, острые скулы, об которые, при одном нерезком движении, можно было проезаться, и, наконец, губы. Те самые, которые при первом же поцелуе причинили ей неимоверную боль и аналогичное наслаждение. Насколько все же смешон человеческий мозг. Ведь в такие моменты он напрочь отторгает ту память, которая бережно хранит все плохое и выдаёт нам лишь то, в чем мы нуждаемся именно в эту секунду.