С самого детства, мне всё снится один и тот же сон. Я обращался к специалистам, психологам и даже психиатрам, принимал таблетки, успокоительные, пытался забыться в спиртовых водах, дабы не видеть того, что являлось ко мне каждую ночь, столько, сколько я себя помню. Вопреки всем моим стараниям, сон всегда остаётся прежним, каким-то уже родным что ли, но не менее страшным.
И каждый раз, я просыпаюсь в холодом поту, а сердце разрывается от тревоги, ибо я умираю в конце сна и уже не могу сказать, от чего или почему: смерть настигает меня раньше, чем я успеваю найти ответ. Это сновидение кажется очень коротким. Не длиннее пяти-десяти минут, по моим ощущениям. Однако всегда, когда гибель вырывает меня оттуда, наступает рассвет.
То, как я засыпаю, так же остаётся неизменным. Всегда, перед тем как уснуть, я долго смотрю в проём, открывающейся по своей собственной воли двери, раскачиваемой неведомым ветром сквозь закрытое окно. Я смотрю в проём той самой двери, за которой всё и происходит, медленно перестаю осознавать истоки собственной сущности. Иногда, чувствую взгляд, скользящий по мне. Часто, очень часто, мне кажется, что Нечто из сна вот-вот проявит себя, будет смотреть, не мигая, проникая всё глубже в подкорки подсознания...
Несмотря на это, я не испытываю страха или переживания из-за самого существа, которое является ко мне во сне. Не теперь. С годами, я научился воспринимать его, как своего единственного союзника . Что бы не происходило в моей жизни, кто бы не предавал меня, я мог с уверенностью думать о том, что в потёмках ко мне явится Оно. Это всегда странно, почти магически действовало на меня, приводя нервы в порядок и прекращая любой стресс на корню. Но, когда я просыпаюсь, ледяные оковы ужаса сковывают меня, покуда я не выпью кружку кофе и не закурю сигарету с ментолом, уносящуюся меня вдаль.
В последнее время, я чувствую, что во сне, расстояние между мной, лежащим на кровати, и приоткрытой дверью, сокращается. Я начинаю различать черты своего ночного союзника, своего друга. Кажется ли мне, что он зовёт меня? Всякий раз, когда я напрягаю слух, мне не удаётся расслышать, ибо, к тому времени, как он произносит первое четкое слово, я уже умираю. Что он хочет сказать мне? Почему после стольких лет, почему не раньше?
Я не знаю, захочу ли я слушать.
Между тем, грань сна и реальности стирается, всё чаще мне кажется, что Нечто действительно стоит там и выжидает, глядит, бормочет, не сходя с места. Но потом я либо засыпаю, либо попадаю в костлявые лапы смерти.
Я различаю черты лица. Вне всяких сомнений, это не с проста. Дверь всё ближе и ближе, почти у самых моих ног. Откуда я знаю это? Арктический мороз усиливается с каждым миллиметром её приближения. Тот самый хлад чудовищных зим моей юности.
Нечто напоминает мне что-то, о чём-то.
Я нервно сглатываю каждый раз при этой мысли, но меня не покидает чувство, страшная, необъяснимая мысль, которую я отрицаю так, как только могу, что там, за дверью, нет ничего, никаких созданий из моих сумрачных видений. Тело тяжело, налито свинцом и я словно утопаю среди мягких одеял, а голова врастает в пыльную подушку. Кожа въедается, становится с ними одним целым. Так я чувствую, что от меня остаются лишь неподвижные глаза.
Проём миров всё расширяется, отличие аннигилируется по щелчку выключателя, когда я ложусь спать. К примеру, сейчас, я сплю или путешествую среди неподвижности? Это сонный паралич или парад смерти, одно из двух. Парадоксальность заключается в том, что я покидаю владения Морфея, входя в них, словно не было никакой страны грёз, не было сновидений, но лишь мутная поверхность льда по ту сторону двери и длинные, чрезвычайно продолжительные странствия глаз в ночи.
Когда дверь приблизилась ко мне вплотную я понял...
С самого детства, мне всё снится один и тот же сон. Я обращался к специалистам, психологам и даже психиатрам, принимал таблетки, успокоительные, пытался забыться в спиртовых водах, дабы не видеть того, что являлось ко мне каждую ночь, столько, сколько я себя помню. Вопреки всем моим стараниям, сон всегда остаётся прежним, каким-то уже родным что ли, но не менее страшным.
И каждый раз, я просыпаюсь в холодом поту, а сердце разрывается от тревоги, ибо я умираю в конце сна и уже не могу сказать, от чего или почему: смерть настигает меня раньше, чем я успеваю найти ответ. Это сновидение кажется очень коротким. Не длиннее пяти-десяти минут, по моим ощущениям. Однако всегда, когда гибель вырывает меня оттуда, наступает рассвет.
Когда дверь приблизилась ко мне вплотную, я понял...
