Замуж по принуждению

Глава 42

Увидев моё состояние Кай включает печку. Салон моментально наполняется тёплом, согревает дрожащее тело. Мне отчаянно хочется выскочить из машины, бежать назад, к Чонгуку, где творится страшное, где калечат и убивают.

Несколько минут мы едем молча, я перестаю плакать и дрожать. Смотрю на дорогу и не могу поверить в то, что всё происходящее творится с нами, со мной. Будучи домашней девочкой я и предположить не могла, что бывает по-другому. Что люди могут похищать людей, издеваться, мстить, убивать. Это было где-то далеко и, казалось бы, никогда меня не коснётся. Что будет дальше? Когда вернётся Чонгук? И вернётся ли...

- Всё будет хорошо,- произносит Кай в полной тишине, и я перевожу на него свой взгляд.

Между ним и моим мужем есть что-то схожее, недаром они родственники: угольные короткие волосы, смуглая кожа, темные пронизывающие глаза. Только Кай тощий и моложе мужа. Ненамного, думаю, что тогда на два-три.

Я замечаю, что он тоже напряжен не меньше меня. Руки с силой сжимают руль, по виску катится капелька пота. В салоне становится невыносимо жарко, и я прошу его выключить печку.

- Куда мы едем?

- Ко мне,- Кай отрывает взгляд от дороги и смотрит мне в глаза.

Я не знаю, кому можно верить в этом мире, а кому нельзя, но точно уверена, что Чонгук не отправил бы меня с человеком, которому не доверяет. Особенно сейчас. А я так и не сказала ему, что жду от него малыша...

Заметив моё состояние Кай тут же оправдывается:

- Не волнуйся, Лиса, я не трону тебя.

- Я знаю.

Киваю ему в ответ и смотрю на дорогу. Судя по тому, что мы вот уже десять минут едем по кочкам и ямам без намеков на гладкий асфальт, местность для меня незнакомая и забрались мы очень далеко от города.

В доме Кая темно и пусто. Мы проходим на кухню, Кай включает чайник, приглашает меня присесть. Я уже была у него в гостях раньше и даже готовила кофе здесь, но сейчас эгоистично хочу, чтобы за мной поухаживали. Не хочу двигаться с места.

- У тебя кровь,- напоминаю Каю.

Его рубашка закатана по локоть, а на костяшках пальцев и запястье алеет кровь, как напоминание о том, что где-то далеко за городом происходит нечто страшное.