Одна Жизнь

~18+

Проснулась Марго со странным тянущим и ноющим чувством тоски. Неизвестный облик чумного доктора смог ее заворожить, обескуражить и сбить с толку. Он ее поцеловал. А она поддалась чувству какого то знакомого тепла, знакомой любви, что пожирала внутри, не оставляя шанса даже вздохнуть.

Прохладные струи воды стекали с тела, заставляя изгибаться и в это же время вздыхать от удовольствия. Вода могла расслабить, она на время избавляла от тягот, а шум капель, разбивающихся об посудину душевой кабины, расслаблял от мыслей неизбежного. Своеобразная хитрость Марго- после смерти мужа и ребёнка она по пол дня сидела под душем, хоть немного расслабляясь. Бедному Марку приходили баснословные счета за воду.

Утренняя сигаретка и кофе еще никогда так не помогали успокоиться. Мысли о том, что произошло в ее подсознании и что может произойти дальше, постепенно ушли на второй план, а мысли о кошмарах Сергея и вовсе улетучились, оставаясь лишь тенью. Легкая ткань халата пропускала прохладу слабоотопленого офиса. Разумовский не любил жару в помещении, потому запрограммировал помощника на собственное управление отоплением, доступа к которому ни у одной, ни у другой Марго не было. Несмотря на это волосы высохли достаточно быстро. Со стороны спальни послышалось болезненное ворчание. Сергей видимо проснулся и его раны завыли с особой болью. Шаги в сторону Марго все приближались и приближались.

-Милая? - по детски потирая сонные глаза бинтами, Сережа приблизился к своей девушке. Она повернулась, по сильнее скрыв обнажённое тело в халате.

-Доброе утро, Сереж. Как ты себя чувствуешь? - потушив сигарету в пепельнице и поставив кофе, девушка аккуратно взяла его за руки
-Ты меня безумно напугал вчера. Я думала, что ты мертв.

-Прости- виновато отведя взгляд, он лишь слабо шипел, когда женские руки накрывали болючие места.
-Я не хотел тебя напугать.

-Я думаю, ты не расскажешь причину?

-Нет... Прости...

-Я понимаю. Все хорошо- она молча ушла в ванную, вернувшись с аптечкой.
-Перевязка.

Молча снимая бинты с одной руки, девушка взяла его вторую руку и сжала на своей талии. Как только капли перекиси начали взаимодействовать с раной, Разумовский болезненно сжал ткань халата, лицом зарывшись в ее плечо. Белл дула на раны, стараясь замедлить боль, и терпела сжавшуюся руку на своем теле. Она чувствовала, как пропитывается ткань его слезами, и как он тихо скулит от боли. Раны были глубокими, швы сгущали боль увечья. После забинтовывания первой и обработки второй руки, Марго принялась обрабатывать шею. И это было сущим адом. Сергей ерзал на диване, шипел и кряхтел, пока порез пенился, смешиваясь с каплями крови.