Дурное влечение 18+

Глава 35

[Киара]

По моим подсчётам сегодня было двадцатое октября. День когда моя сестра близнец умерла. День когда я убила выгодного для моего чёртового отца человека - моего мужа. День когда я превратилась в того, кем стала.
Я до сих пор вспоминаю то, что я пережила. Я уже не жалею себя. Это так противно. Гребанное чувство жалости, такое противное, от которого меня тошнило. И мне пришлось проделать огромный путь чтобы вспоминать об этом с равнодушием, как сейчас. На самом деле и сейчас, я не могу сказать что мне плевать. Прошло много времени, и боль стала фоном.
Стала тем, к чему я привыкла. Боль это то, без чего я не могу представить себя. Если убрать боль. То я никто. Я пыталась выбросить мысль, что без Марка я бы тоже россыпалась. Потому что на девяносто девять процентов мой мозг состоял о мыслях о Марке. Но сегодня был не тот день чтобы думать о том как умопомрпчительно прошла неделя с ним. Я проснулась утром, рано утром, не знаю почему, но именно сегодня я плохо спала. Будто должно было что-то случится. Но каждый год мне так казалось. Каждый гребанный год, в этот день был дождь. И мне нравилась дождливая погода, потому что когда моя сестра умерла, в тот день тоже был дождь. И какая-то глупая наивность во мне, успокаивал меня, что если небо плачет значит весь мир оплакивает. Хотя это глупо. Скорее только в нашем регионе. В нашем городе, и то не везде. Но это мысль почему-то успокаивала меня. Я стала с кровати, подошла к окну, сегодня тоже был дождь. Я горько улыбнулась.
Чтож, сегодня вместо меня, поплачет небо.

(Воспоминания)

Я была непослушной девочкой в детстве, от чего часто получала ремнем, и другими предметами по заднице, и на другие местах, до огромных болезненных синяков, шрамов, ожогов, и крови. Со временем это все перерастало до сильнейших побоев, или наказаний до отключки, но это уже было позже, когда терпение отца было легче надорвать, но и с тем же мои непослушанья его доводили ещё больше. Со временем я поняла, что он меня избевает не толкько из-за того что я его не слушаюсь. Он получал удовольствие и от избиений. Я стала его особенным отродьем. Даже когда я ничего не делала, этот ублюдок приходил ко мне в комнату, бил и калечил. Потому что я стала чёртовым изгоем в этой  гребной семье. Которой даже семьёй нельзя было назвать Все потому что моему гребанному папаше нужно было выплеснуть куда-то свой гнев. У меня была сестра - Симона. Чистая противоположность меня. Невинная и поддатиливая, всегда всех слушалась, и не могла не соглашаться с тем что ей скажут. Её светлые волосы, и голубые глаза все ещё мне снятся. А грех которые я совершила перед ней, всегда заставлял меня захотеть застрелиться. За мою непокорность, я рано вышла замуж. Потому что отцу никогда не нравилась со мной возится, хотя я была удивлена тем его словам. Он был чёртовым садистом, и любил играть со мной в свои извращенные игры. Хотя ему было выгодно использовать меня как рычах в бизнесе. Поэтому именно меня выдали замуж в шестнадцать лет прямо на моё и Симоны день рождения, сразу же как наступил гребанный брачный возраст. Моему мужу было шестьдесят, и у него не было детей. Потому что всех жен он избивал, и во время беременности тоже. Поэтому у них были выкидыши. А если и нет, то потом все они кончали жизнь самоубийством. А если и этого не сделали, то мой муж Глеб сам их убивал. Не знаю, но мне плевать что с ними по правде было.
Что черт возьми должен думать ребёнок? Мой гребанный папаша специально держал всю мою жизнь в страхе. Наивный, думал что я ему из-за этого буду подчиняться. Этот идиот передал меня из своих грязных рук, в руки тому старику, который был даже старше его самого. Глеб не мог убить меня. Я все таки была дочерью Капо Нью Йорк, и моя смерть была бы ему же угрозой, потому что узы брака роспались, и тем самым в бизнесе это значило бы проблем. Уверена мой отец запугал Глеба. Мой отец мне говорил: "смерть слишком мелкое наказание, чтобы проучить твоё змеиное нутро", Глеб  послушался моего отца, и даже сдерживал себя. Эти слова про мою незаслуженную смерть я  всегда буду помнить.
Симона - мой ангел, которого я не заслужила, она пыталась попросить отца выйти замуж вместо меня. Но это не помогло, и отец тоже её избил, хотя не часто делал это для неё. На моем же юнишешском теле, всегда были синяки, шрамы и раны. Но чем старше я становилась, тем больше их было. Я не умела слушаться. Не знаю даже, как мы с Симоной могли быть такими противоположными? Возможно гены ненормального садисткого отца передались мне по наследству. Я так ненавидела его, что у меня сводило скулы. Сколько ненависти могло поместится в ребенке? Мой отец мог довести до психологического нарушения, за считаные минуты. Когда я смотрела на себя в зеркало то ненавидела себя, потому что была чертовски похожа на него. Чёрные волосы и глаза. Поэтому он никогда не бил в лицо, потому что слишком уважал себя, чтобы трогать и бить практически собственную копию.
Симона же наоборот была золотоволосая, и голубоглазая, от матери. Так похожа на Левану. Мне до сих пор не верилось что мы сестры.
Когда я поженилась с Глебом, я буквально через несколько месяцев забеременела, но мне так и не удалось родить, из-за каких то эмоциональных проблем, которые заставили опровергнуть плод. Так происходило несколько раз, и ещё из-за побоев, и ещё чего-то. Я потеряла счёт сколько раз это происходило. А врачи могли вылечить меня, но не моего гребанного мужа, из-за которого все это происходило. Я всегда мечтала сделать операцию по удалении матки, и в будущем все таки сделала. Сколько себя помню, то никогда не хотела родить отпрысков. Мне было противно проживать эти отрывки жизни. Но когда и убежать не могла. Эта жизнь всегда была клеткой. А мои крылья ежедневно ломали, даже если я была погладистой, это не помогало. Я смирилась с тем какой не справедлив мир, и мои попытки со временем стали счетны. Но все же ненависть к тем людям окружающих меня, заставляла чувствовать временами ярость бурлящую под венами, жажду покончить их жизни, вырвать их так же легко, как они ростоптали мою детскую душу. Всё это время я чувствовала себя просто телом с костями. Я ничего практически не помню, что и как я чувствовала. Мне кажется лишь пустота и мрак окружали меня.
Мне  всегда было противно спать со старым ублюдком. И вот когда мы трахались, конечно насильно мне, я была верхом, и когда притворялась что мне хорошо, и ездила на его противном еле стоящем старом члене, то задержала руки на груди перемещаясь к шеи. Старый слизняк улыбался улыбкой, со вставными зубами. Потом мои руки начали медленно сдавливать его морщинистую шею. Я старалась сделать все акуратно. Но потом сильно и резко сжала свою хватку обеими руками. Старик начал задыхаться. Я знала что за дверью охрана, и мне нужно сделать все тихо, а потом сбежать. Никто ничего не заподозрит. Все тихо и спокойно. Я его укрою, и все подумают что он спит, некоторые время. За которое я успею все сделать.
Его глаза открылись полностью, его слюна вываливалась из рта, от которого воняло. Я никогда не целовала эту рожу, только на свадьбе. Слава богу. Я сделала это. Убила его. Я слезла, и оделась. Проверила снова пульс. Его не было. Мне нужно уходить отсюда как можно скорее. У меня были деньги в тумбочке, которые я украла из сейфа в кабинете Глеба, я засунала их под плащ, и планировала уехать в аэропорт. Все практически удалось, но когда я попросила водителя ехать к парку, а затем на такси в аэропорт, чтобы никто не узнал куда ехала моя машина, мне позвонили...
Таков был план. Но он не свершился. Ещё в машине со своим водителем я приняла последний вызов на мой телефон, который должна была выбросить в окно. Это был Дамиано. Он сказал то, что изменило мою жизнь. Слова, которые перевернули мой мир.