Royal Ballet School 2

Глава 3

Глава 3

Чикаго, США.



За месяц жизни в Штатах Лиам выяснил три вещи. Первая: американки поголовно текут от британского акцента. Вторая: серьёзные отношения — пережиток прошлого. Третья: никто не станет сдавать тебе квартиру, пока ты выглядишь, как Мэрилин Мэнсон.

Последний пункт, кстати, выяснился самым первым, потому что первое время у Лиама не было времени на знакомства. Он был занят поиском жилья и работы, и кое-что в себе пришлось срочно изменить, чтобы облегчить это задание. Через неделю никто не узнал бы в привлекательном молодом человеке в песочных брюках и белой рубашке («Я познакомлю тебя со своей дочкой, милый», — пообещала миссис Уиллис, вдова, взявшая с него символические деньги за комнату в своей трёшке в Напервиле) того самого Лиама Пейна, грозу лондонских балерунов и автоматов с едой.

Внешне он изменился за неделю, но привыкал к новому месту гораздо дольше. Люди были слишком громкими и слишком дружелюбными, погода слишком солнечной, автобусы — слишком не красными. Миссис Уиллис пела в душе (ладно, за Луи тоже наблюдался такой грешок, но за ангельский голос ему прощалось) и ела на завтрак пончики или вафли, щедро политые шоколадом или карамельным соусом. У Лиама на затылке шевелились подстриженные волосы: бунтарство бунтарством, но кушать он любил вкусно и, как правило, полезно. Но даже миссис Уиллис можно было терпеть. Спокойно жить мешал Лиаму кое-кто другой.

Зейн.

Нет, Лиам не был идиотом (ну, большую часть времени) и прекрасно осознавал, что его вина не будет заглажена письмом с четырьмя «прости», а чувства не забудутся, когда он сядет в самолёт, но всё же не ожидал, что будет так сильно волноваться за Зейна. Не предполагал, что будет засыпать, думая о снах, которые видит Зейн, и просыпаться с надеждой, что Зейна во время утренней пробежки не сбила машина. Ох уж этот его идиотский городской маршрут!

Большую часть времени помогала отвлечься работа. Парень, позвавший его в Штаты, Энди Сэмюэлс, был славным малым. Он был британцем — когда-то они с Лиамом учились вместе — и после резких и громких выкриков прохожих, продавцов и миссис Уиллис его голос казался Лиаму музыкой. Поговорить с ним подольше никогда, впрочем, не удавалось: он поднимал на ноги клуб, мечту своей сознательной жизни, и отмахивался от беременной жены, заправлявшей подготовкой к свадьбе. Большую часть своего дня (весь световой день и ещё чуть-чуть в темноте) Лиам мотался между банком, домом Энди, строительной фирмой, агентством по найму и почти достроенным зданием клуба, ругаясь с кем-то, договариваясь о чём-то, обещая выбить из кого-то дерьмо. Пожалуй, ему даже нравилась эта работа. Она отличалась от прошлого его занятия лишь тем, что за неё хорошо платили. Через полгода в том же темпе он мог бы позволить себе съехать от миссис Уиллис и её сладких завтраков.

В общем, днём ему думать было некогда. Если к вечеру он был совсем убит, то смотрел с миссис Уиллис «Путеводный свет», если силы ещё были — шёл выпить. В нешумном заведении через квартал работала хорошенькая барменша, похожая на свежую булочку: чуть полноватая, невысокая, улыбчивая, с длинными светлыми кудрями и голубыми глазами. Она была — сначала Лиам даже не обратил на это внимания, разумеется, нет — полной противоположностью Зейна и... Да, Зейн.

В пятницу невеста Энди, София, поехала с матерью выбирать платье, и Энди оказался свободен на целый день. Он решил сам разобраться с делами и дал Лиаму выходной, посоветовав найти себе костюм.

— Зачем мне костюм? — изумился Лиам.

— Моя свадьба, — напомнил Энди. — Ты друг жениха на свадьбе, привет, Лиам.

В примерочной, наряженный в строгий чёрный костюм и пёструю чёрно-белую рубашку, Лиам думал, что похож на придурка. Или поп-звезду, что, впрочем, одно и то же. Он отослал фото Энди и получил ответ: «Тебе стоит выгулять его. Хочешь компанию в оперу или на балет? :))».

На балет. Лиам сел — крохотная табуретка жалобно скрипнула под его весом — и достал телефон. Он сменил номер, когда переехал, но надеялся, что Зейн этого не сделал. Зачем? Например, чтобы отгородиться от прошлого. Где-то глубоко внутри Лиам хотел, чтобы Зейн ждал его.

Гудки показались бесконечными. Лиам почти осознал, что пытался натворить, но:

— Алло, — отозвался звонкий женский голос, — Зейн сейчас не может подойти, он перезвонит. Или ему что-нибудь передать? Алло? Зейн!

Лиам молчал и дышал в трубку. Он бы не смог ничего сказать, даже если бы очень захотел — ком в горле не давал словам вырваться изо рта.

— Алло? — услышав голос Зейна, Лиам нажал на сброс. 

«Не очень люблю балет :)» — написал он.