Я тебя ненавижу

30

– Я люблю дни рождения. Единственный повод, когда я могу позволить себе полакомиться тортом, – пробубнила Чаен, за обе щеки уплетая шоколадный торт с кремом из мятного мороженого, который заказала для меня.
– Я бы не смогла так жить. – Моя вилка погрузилась в замороженную сладость. – У меня бы крыша поехала от постоянного подсчета калорий.
– Тебе не надо считать калории, Дженни. Может, если я тоже начну бегать… – Чаен умолкла, словно была не в состоянии закончить мысль. Ей нравились уроки физкультуры, но мотивировать себя в свободное время она ненавидела.
Подруга пригласила меня в ресторанчик «У Марио» на праздничный ужин, и официант только что принес мой подарочный десерт. Под доносившиеся из динамиков приглушенные звуки песни Розмари Клуни Mambo Italiano мои нервы наконец-то немного успокоились.
Весь день я себе места не находила из-за ссоры с Тэхеном прошлой ночью. Он умчался сразу после того, как я вбежала к себе в дом, и, насколько мне известно, до сих пор не вернулся. Сегодня суббота. Полагаю, Тэхен был занят тем, чем всегда занимался на выходных.
Предположения одно за другим беспрестанно всплывали у меня в голове. Может, он торговал наркотиками? Работал на мафию? Или устроился волонтером в дом престарелых? Каждая новая глупая мысль сводила меня с ума сильнее предыдущей.
– Дженни? – Чаен прекратила жевать и посмотрела на меня. – Про вчерашнее расскажешь?
Мне показалось, что мое тело начало содрогаться от силы ударов моего сердца. Что она имела в виду? Как я проникла в комнату Тэхена? Как мы с ним чуть не занялись сексом? Но откуда ей об этом известно?
– Вчерашнее?
– Про гонку. Я слышала, ты приехала с Тэхеном и… заявила о своих правах, так сказать.
Ее ухмылка заставила меня улыбнуться.
– Ох, да, – нерешительно ответила я. После вчерашней стычки у меня осталось еще больше сомнений по поводу статуса наших с Тэхеном отношений. Я не могла объяснить данную ситуацию Чаен, если сама ничего не понимала.
– Ну? – Она помахала пальцем перед моим носом, призывая меня продолжать.
– Нечего рассказывать, Чэ. Полагаю, мы заключили перемирие. Пока все. Происходит ли что-то еще? Понятия не имею. – Я снова щедро набила рот тортом.
– Он тебе дорог? Больше, чем друг? – она выжидательно смотрела на меня, замерев с поднесенной к губам вилкой.
Тэхен был мне дорог. Очень. Но хорошо ли это было для меня?
– Да. – Я вздохнула. – Только ему на меня наплевать. Давай закроем эту тему.
Она печально улыбнулась и поступила как настоящий друг – отрезала мне второй кусок торта.
После ужина вместо запланированного похода в кино Чаен отвезла меня домой. Уж лучше посмотреть пропущенные эпизоды «Сынов анархии», чем романтическую комедию, которую выбрала моя подруга.
– Что это такое?! – воскликнула она, уставившись вперед через лобовое стекло.
Я проследила за ее взглядом и резко вздохнула при виде кучки соседей, глазевших на светопреставление перед моим домом.
Что?
Мой пульс начал ускоряться. У нас пожар?
Быстро выскочив из машины, я побежала в сторону дворика перед нашим крыльцом. И удивленно охнула представившемуся зрелищу.
Дерево, растущее на границе между нами и Тэхеном, украшали светящиеся гирлянды. Сотни. Гирлянд.
О боже мой. Кто это сделал?
Я чувствовала, как по моему лицу расползается улыбка. Ствол и ветви были полностью покрыты разнообразными осветительными приспособлениями – белыми гирляндами, большими и маленькими лампочками, различной формы и размера фонарями. Восхитительная, магическая картина лишила меня дара речи. Я больше никогда не смогу любоваться деревом без этих огоньков.
Тэхен.
Мои губы задрожали. Подойдя еще ближе, я поняла, почему собралась толпа. Вид был невероятно красивый.
Сколько раз я взбиралась сюда, чтобы почитать или болтать с ним до тех пор, пока звезды не померкнут в предрассветном зареве.
Он сделал это для меня. Никто другой не был способен на это. Дерево было нашим особенным местом – одним из многих, – и Тэхен наполнил его волшебством и верой в чудо.
Трепет в груди становился все сильнее, несколько слезинок скатились по щекам, пока я молча созерцала эту красоту.
– Ты что-то об этом знаешь? – спросила Чаен, подходя ко мне сзади.
– Кажется, да. – Мой голос прозвучал хрипло из-за стоявшего в горле кома.
Соседи понемногу стали расходиться. Я же заметила, что на стволе что-то белеет. Это была прикрепленная к коре записка.
Вчера длилось вечно.
Завтра не наступало никогда.
До тебя.
Затаив дыхание, я посмотрела на дом Тэхена, но там стояла кромешная темнота. Где же он?
– Почему у тебя в спальне горит свет? – снова заговорила Чаен, и мой взгляд метнулся к окну на втором этаже, которое и в самом деле было освещено. Перед уходом я потушила свет везде, кроме крыльца.
– Наверно, забыла выключить, – рассеянно пробормотала я, заторопившись к входной двери. – Увидимся позже. Спасибо за ужин! – не оборачиваясь, выкрикнула я и быстро поднялась по ступенькам.
– Эмм… ладно. С днем рождения! – замешкалась с ответом Чаен, но за мной уже захлопнулась дверь. Конечно, я поступила грубо, но мои мысли были сосредоточены на другом.
Кинув куртку и сумку на пол в гостиной, я медленно поднялась по лестнице, заметив, что моя комната открыта, отчего свет просачивался в коридор. Мне не было страшно, только сердце все равно колотилось, а руки дрожали.
Войдя в спальню, я увидела сидевшего на ограде балкона Тэхена. Он выглядел растрепанно, но неотразимо – джинсы подчеркивали узкие бедра, волосы сексуально взъерошены. Мои руки просто изнемогали от желания его обнять.
Я хотела простить его и забыть обо всем в ту же секунду, однако гордость не позволила.
К счастью, он не дал мне шанса принять решение.
– Ты это искала в моей комнате? – Тэхен указал на толстую папку, лежавшую на моей кровати.
Мое лицо, должно быть, залилось пунцовой краской. Целый день я размышляла о его поведении, гадала, о чем он так боялся мне рассказать, но абсолютно забыла, что, швырнув ему ту фотографию, дала понять, зачем на самом деле пришла к нему вчера. Мне же хотелось показать, что догадываюсь о том, что здесь замешана какая-то тайна.
– Давай, – тихо предложил Тэхен. – Посмотри.
Лишь на мгновение засомневавшись, сказал ли он это всерьез, я подошла к кровати и нагнулась, чтобы открыть папку. И задохнулась от ужаса.
В ней лежали фотографии, похожие на ту, что я нашла. А на них мальчик… нет, не просто мальчик… Тэхен, окровавленный, в синяках. Просматривая стопку из порядка тридцати снимков, я иногда встречала на них лицо четырнадцатилетнего Тэхена. На остальных были запечатлены только определенные части его тела.
Разложив все снимки, я внимательно изучила каждый.
Они детально изображали различные травмы: на ногах, руках, но в основном на торсе и спине. Я увидела исполосованную ранами спину, которую теперь покрывали бледные шрамы.
Приложив кулак ко рту, попыталась заглушить стон шока и сострадания.
– Тэхен, что это такое? Что с тобой произошло?
Он опустил глаза, и я поняла, что ему трудно подобрать слова. Тэхен не принимал жалость, особенно если жалели его.
Поэтому я молча ждала.
– Мой отец… он сделал это со мной, – тихо произнес Тэхен, словно ему тяжело было в этом признаться даже себе. – И с моим братом.
Я резко подняла голову, встретившись с ним взглядом. Что?! Братом?
У Тэхена, как и у меня, не было ни братьев, ни сестер.
А он продолжал:
– В тот год, перед девятым классом, я так ждал каникул, чтобы провести лето с тобой, но ты же помнишь, что вдруг объявился мой отец, который столько лет не давал о себе знать, и захотел со мной встретиться. Я поехал к нему. Я почти и не помнил его – мне было года четыре, когда я видел его в последний раз. Мне хотелось узнать, какой он.
Я кивнула, опускаясь на кровать. У меня в голове не укладывалось, как родитель мог так поступить со своим ребенком… со своими детьми, но все равно хотела услышать весь рассказ, особенно про брата.
– Когда я туда приехал, то выяснил, что у отца есть еще один сын. От другой женщины. Его зовут Сынмин, он примерно на год младше меня.
Тэхен замолчал, явно о чем-то задумавшись. Его глаза загорелись, когда он произнес имя Сынмина.
У Тэхена есть брат. Невероятно! Когда мы были младше, я знала о нем все. Пусть ему самому стало известно о существовании брата только к четырнадцати годам, мне было обидно, что я понятия не имела о такой важной детали.
– Продолжай, – тихо подбодрила его я.
– Мы с ним сразу поладили. Я был шокирован, что так поздно о нем узнал, но обрадовался, ведь он – семья. Мы практически ровесники, оба интересуемся машинами, и он все время хотел общаться со мной. Черт, да я и сам этого хотел.
Мне стало интересно, видятся ли они сейчас, но я решила пока не встревать с вопросами.
– Папашин дом оказался настоящей дырой. Грязно, почти всегда пустой холодильник, но я наслаждался компанией брата. Кроме нас троих, в доме больше никто не жил. Первые две недели прошли не так уж плохо.
Не так уж плохо?
– Потом я начал замечать странности. Отец много пил. Просыпался с похмельем – ничего нового для меня, – только он еще употреблял наркотики. Вот к такому я точно не привык. На его долбаных вечеринках собиралась такая мразь, которые общались с нами так, как взрослые не должны общаться с детьми.
Глаза Тэхена наполнились слезами, его голос был едва слышен. Мне стало страшно.
Что, черт возьми, случилось?
После короткой паузы он тяжело вздохнул.
– У меня сложилось впечатление, что эти люди приставали к Сынмину. В смысле, не только били, но и…
Приставали? Я резко втянула воздух, когда до меня дошло.
Нет. Пожалуйста, только не это.
Тэхен присел рядом со мной, по-прежнему не глядя мне в глаза.
– Однажды ночью, недели через три после моего приезда, я услышал, как брат плакал у себя в комнате, и зашел к нему. Он лежал на кровати, сжавшись в комок, держался за живот. Когда я его перевернул, то увидел синяки. Отец пнул его ногой… не один раз… Ему было чертовски больно.
Я зажмурилась, стараясь выбросить из головы эту страшную картину.
– Я не знал, как поступить, – снова заговорил Тэхен. – Черт, мне было так страшно. Мать никогда меня не била. Я понятия не имел, что люди могут так обращаться с детьми. Я жалел, что приехал, но в то же время был рад, из-за брата. Если отец бил его, пока я жил с ними, то мне даже представить трудно, что он вытворял до этого. Сынмин убедил меня, что с ним все в порядке и ему не надо к врачу. – Плечи Тэхена поникли. Я практически чувствовала, как напряжение исходило от его тела, пока он тихо и медленно выдавливал из себя слова.
– Отец постоянно срывался на нем. Считал его никчемным ублюдком. Меня он поначалу не трогал.
– Расскажи мне. – Мне нужно было знать. Я хотела знать все.
– После той истории прошло несколько дней. Как-то раз отец заставил нас постучаться в один дом и притвориться, будто мы что-то продаем. А сам в это время намеревался пробраться внутрь, чтобы ограбить хозяев.
– Что?! – потрясенно выпалила я.
– Из того, что я успел услышать и понять, денег всегда не хватало, особенно учитывая дорогостоящие привычки нашего папаши. Сынмин сказал, это в порядке вещей, что он так делал уже не раз. И никогда не отказывался. Отец набрасывался на него из-за любой мелочи: подгоревшего ужина, беспорядка… брат знал, если сказать «нет» – будет хуже. Нам в любом случае придется согласиться, только перед этим нас изобьют. Но я все равно отказался. И отец начал меня избивать.
Меня затошнило. Пока я все лето бездельничала, обижаясь на то, что Тэхен перестал звонить и писать, он так страдал.
– Ты пытался связаться с мамой? – проговорила я.
– Один раз, – кивнул он. – Еще до того, как отец стал меня бить. Мама, естественно, была пьяна. Ситуация не показалась ей подозрительной, поэтому она за мной не приехала. Я пытался рассказать про Сынмина, но она ответила, что это не ее забота. Я подумывал просто сбежать. Но Сынмин не хотел, а я не мог его бросить.
Слава богу, мама образумилась, иначе не знаю, что бы я с ней сделала.
– В итоге я поддался, – безжизненным голосом сознался Тэхен, глядя мне в глаза в ожидании реакции. – Стал помогать отцу и брату. Вламывался в дома, доставлял наркотики. – Он встал и отошел обратно к окну, всматриваясь через стекло на дерево. – Однажды, после нескольких недель ада, я отказался выполнить поручение и заявил, что хочу домой. И что заберу брата с собой.
Тэхен снял футболку, показывая мне свою спину.
– Отец отхлестал меня ремнем, тем концом, где пряжка.
Я приблизилась к нему и провела пальцами по рубцам. Края были неровные, но с гладкой серединой. К счастью, их было немного.
Тэхен замер на мгновение, потом развернулся, обратив на меня свой взгляд, в глубине которого отражались призрачные отголоски боли.
– В конечном счете я сбежал. Украл пятьдесят баксов, уехал домой на автобусе. Без брата.