Сотня дел до восемнадцати [ЗАКОНЧЕНО]

Дело седьмое. Немного о том, как всё пошло наперекосяк.

Alt-J - Breezeblocks

Тридцать семь и шесть.

На прошлой неделе, продержавшись два дня после зимнего фестиваля, Акааши заболел. Было очень обидно, потому что в скором времени намечался очень важный тренировочный матч, который пропустить ну никак нельзя. А тут вот такая вот неприятность в виде сильной простуды. Однако нет, Кейджи даже не пожалел, что всё произошло так. Оно того стоило.

За исключением одного очень странного и неловкого момента, о котором он думает до сих пор. И никак не может понять природу таких действий, и зачем вообще Бокуто полез целоваться на морозе. Если бы капитан был хотя бы немного нетрезвым, Акааши бы понял, а здесь он оказался совершенно бессилен. Уже в который раз он убеждается, что действия легендарного придурка Бокуто Котаро никакому объяснению не подлежат. Ведь он порой вытворяет такие вещи, до которых обычный человек даже будучи под ЛСД не додумается.

И кстати о Бокуто. На той же пресловутой прошлой неделе он уговорил Акааши подобрать с улицы полосатого котёнка. Как Кейджи позволил своему шебутному капитану такую вольность, даже самому Кейджи неизвестно. Но зато теперь у него есть маленький серый комочек, который по ночам работает не хуже печки и ещё мурчит в придачу. И очень хорошо, что мама согласилась, поддавшись щенячьим глазкам Бокуто, который почти на коленях умолял оставить бедного котёнка у сеттера. «Сам бы забрал, но у домашних аллергия, а у Акааши я в последнее время часто бываю, думаю, что проблем не будет».

Поэтому сейчас, положив градусник на уже законное его место на тумбочке, Кейджи закутался в одеяло чуть плотнее, погладив котёнка, лежащего у него в ногах. Имя ему, кстати, так и не придумали. Думали назвать в честь Куроо или Кенмы, поскольку представители вида кошачьих мыслей о иных личностях у Бокуто не вызывали. Но не назвали, потому что кот был серым, а не чёрным или хотя бы рыжим. Под такое описание из всей Некомовской братии подходил только Лев, но в честь этого туповатого первогодки называть своего первого домашнего питомца было бы не очень уместно.

В планах Акааши сейчас было почитать что-нибудь да лечь спать где-нибудь часам к десяти, поскольку делать всё равно нечего. Только вот уже который раз за последние недели три все его планы обрываются на громком «Хей-хей-хей!», от которого болит голова.