такое не прощают..

глава 3

Не извиняйся, — попросил Масленников, — просто возьми себя в руки и пошли дальше, ладно?

Эмиль утвердительно кивнул головой. Разве он мог сказать, что не хочет идти? Нет, это покажется Диме чем-то ужасно нелепым и глупым. Он не мог так поступить, ведь Масленников дал ему шанс, помог набрать аудиторию, Эмиль должен был быть благодарен, он не мог просто взять и сказать, что не хочет гулять ночью по заброшке. Нет, он должен был гулять ночью по заброшке.

Парень хотел было сказать что-то на камеру, но неожиданный грохот, донесшийся откуда-то издалека, заставил его повременить с этим. Этот грохот походил на то, словно кто-то уронил арматуру на кафельный пол. Определить откуда конкретно исходил звук было нельзя, даже нельзя было понять, на каком конкретно этаже находился источник звука.

— Тихо, — прижал палец к губам Дима.

Эмиль и не собирался что-либо говорить. Его сердце улетело куда-то вниз, подобно вагонетке на американских горках. На миг парень забыл как дышать, ужас сковал его тело и он не мог пошевелить даже пальцами на ногах.

Масленников, соврал бы, сказав, что не испугался, но страх его исходил из неожиданности произошедшего. Страхом была его первая реакция на грохот, но он быстро уступил место способности мыслить рационально. Это могло быть что угодно. Старое здание, так или иначе, медленно разрушается и то, что какая-то ржавая труба решила упасть именно сейчас, не было чем-то из ряда вон выходящим. Дима это понимал, однако списывать все на ржавую трубу тоже не собирался, ведь была вероятность, что в здании есть кто-то помимо них. И никто не знает, кто это конкретно и какие намерения у него. Как показывала практика, у людей, которые по какой-то причине находятся ночью в заброшенном здании, намерения редко бывают хорошими. А вот версию с призраками и прочей паранормальной ерундой Дима даже не рассматривал. Данную версию он любезно оставлял на рассмотрение подписчикам, ибо не верил в подобное.

— Что это? — едва слышно спросил Эмиль. Он только сейчас начал приходить в себя.

— Не знаю, идем.

Дима продолжил подниматься по лестнице, но Эмиль так и остался стоять. Это было так нелогично — идти дальше, и в тоже время нелогичным было остаться на месте. Всего лишь шум, а они ехали сюда полтора часа. Не ради пяти минут материала, надо полагать.

Эмилю ничего не оставалось делать, как последовать за Масленниковым вверх по лестнице.

— Короче, там что-то упало, но мы пока не знаем что это, думаю, можно потом будет поискать источник звука, а пока пойдем смотреть второй этаж, — Дима разговаривал с камерой.

«Все нормально, все нормально», — пытался убедить себя Эмиль. Его сердце билось настолько часто, что даже трудно было дышать, руки дрожали. Парень вслушивался в каждый шорох. Звуков было слишком много, большинство из них, если не прислушиваться, невозможно было уловить. Но, в какой-то момент, Эмиль услышал шаги, это были именно шаги, сомнений не оставалось.

— Дим, ты слышишь? — прошептал Эмиль. — Это шаги.

Масленников сперва скептически отнесся к словам друга. Мало ли что могло рисовать его воображение, особенно учитывая то, насколько Эмиль боялся. Дима видел, что он боится. Однако он все же прислушался.

Это были шаги. И чьи-то голоса.

— Так, спокойно, не паникуй, — приказал Дима.

Не призраки, не темнота и непонятные шорохи, нет, люди — вот что больше всего пугало Масленникова в заброшенных зданиях. Непонятно кто это, какие у них намерения, непонятно, как они отреагируют, увидев человека с камерой, особенно ночью. Это ведь мог быть кто угодно, начиная от наркоманов и заканчивая какими-нибудь беглыми заключенными, что так же было не самым страшным вариантом.

Дима знал, как вести себя в подобных ситуациях. Необходимо было сохранить свое присутствие в тайне, не попасться обитателям заброшки на глаза. Конфликты ни к чему. Лучше спрятаться, а после мирно уйти, нежели пытаться что-то объяснить и доказать. Люди, находящиеся ночью в заброшенном здании, вряд ли что-то поймут.

Такой вариант был идеальным. Другой вопрос, если они все же раскроют местонахождение нежданного гостя. Однако ответ на него был почти таким же — не вступать в конфликт.

Шаги приближались. Разговор слышался куда отчетливее. Их было двое. Масленникову удалось разобрать одну реплику, ничего хорошего она не предвещала. Слова, сказанные хриплым голосом, звучали примерно так: «Что это нахуй там такое? Что это за ебаный свет?!».