такое не прощают..

глава 8

Дима подошел к Эмилю и, не касаясь парня руками, быстро чмокнул в губы, после чего тут же отстранился.

— Нет, так не годится, — мужчина снял пистолет с предохранителя, — нормально целуй, с языком!

Неожиданно Эмиль взял ситуацию в свои руки. Он, видя, что Масленников вновь собирается вступить в спор, посмотрел ему прямо в глаза и тихонько произнес:

— Дим, давай...

Видя перед собой эти темные, наполненные ужасом глаза, Масленников не мог поступить иначе.

— Прости, — прошептал он. Неясно, кому эти извинения были адресованы: Эмилю, Полине или самому себе.

Дима обхватил лицо Эмиля руками и осторожно накрыл его губы своими. Губы парня были мягкими и холодными, как и его руки, прикосновение которых Масленников ощущал даже через ткань толстовки. Он медленно целовал Эмиля, не спешил углублять поцелуй. Почему-то это не было противно, это вообще было не так, как Дима себе представлял, в поцелуе даже было что-то приятное. Масленников пропустил тот момент, когда Эмиль начал ему отвечать, когда приоткрыл рот, позволяя Диминому языку проникнуть внутрь, когда прижался ближе.

Тепло. Именно его чувствовал Эмиль. А еще некое успокоение, чувство, похожее на эффект бокала красного вина перед сном. Неожиданно стало лучше, лучше, от осознания того, что Дима рядом и плевать, что целоваться с ним, наверное, неправильно. Эмиль бы соврал, сказав, что ему неприятно, как и соврал бы, сказав, что никогда не думал об этом раньше.

Он никогда по-настоящему не хотел этого, но порой задумывался на тему «а что если?». Комментарии под видео, фанфики, глупые вопросы на стримах вроде: «А Дима твой парень?» — все это невольно наталкивало на подобные мысли. Но Эмиль не относился к этому серьезно, воспринимал как шутку и не более того, пусть порой в его голове и возникали картинки их с Димой «отношений». Парень понимал — это никогда не произойдет, но сейчас это происходило. И ему было приятно.

Возможно, влияла обстановка, стресс, и случись этот поцелуй в другом месте и в другое время, Эмиль бы воспринял все совсем иначе. Но сейчас губы Димы и его теплые ладони на щеках помогали, давали, пусть и мимолетное, но спокойствие.

Масленников отстранился, но руки не убрал. Он тяжело дышал и смотрел на друга. У него еще будет время, возможно, почувствовать себя отвратительно из-за случившегося, только не теперь.

— Хм, смотрю ему понравилось!

Мужчина подошел к Эмилю со спины и положил руки на плечи. Парень вздрогнул. Он старался не опускать взгляд на пистолет и нож, которые все еще держал мужчина.

Человек наклонился к уху Эмиля и сказал:

— Отсоси ему.

— Нет! — возразил Дима. — Это, блять, переходит всякие границы! Мне плевать кто вы там такие и какое извращенное дерьмо у вас в голове, но мы уходим и звоним в...

Выстрел не заставил себя ждать. Если бы Дима рефлекторно не дернулся, его мозги бы уже украшали пол.

— Все еще нет? — издевательским тоном произнес мужчина.

— Нет!

Ладно поцелуй, но такое — это слишком. Масленников даже под страхом смерти не мог согласиться на подобное, но Эмиль все решил за него.

— Я это сделаю, — тихий напуганный голос.

Иронично, точно такую же фразу Эмиль сказал, когда пошел делать татуировку с именем «Димочка». Масленников спросил, окончательно ли его решение, и тот ответил: «Я это сделаю». Эмиль ведь мог, в теории, отказаться, пусть и проиграл спор. Дима не стал бы заставлять насильно.

— Не надо! — возразил Масленников.

— Но они убьют тебя!

Не меня, не нас — тебя. Диме вдруг стало отвратительно, но не из-за происходящей ситуации, а из-за отношения Эмиля к нему. Он и раньше замечал за парнем беспрекословное выполнение всего, что он скажет, но сейчас это стало особенно явно. И Дима сам был виноват во всем. Если они выживут, а они выживут, то он обязательно поговорит с Эмилем.

— Это...это не смертельно, — тихо сказал парень, — прости, Дим, но лучше так.

Он извинился! Масленников ненавидел себя в этот момент. Но еще больше он ненавидел себя, когда Эмиль опустился на колени и дрожащими пальцами потянулся к ремню его джинс.