Расправь крылья свободы

Бонус. Надежда ещё есть?

  Это утро не предвещало абсолютно ничего хорошего. Единственное, чего сегодня мне хотелось больше, чем зарыться в тонне бумаг в недрах своего кабинета, так это как можно скорее попасть за стену. В последнее время это было единственным, что хоть как-то заставляло чувствовать себя живым.

Откинув одеяло, я не спеша спустил ноги на пол и прошёл к окну, за которым ярких оранжевых лучей становилось всё больше по мере того, как из-за горизонта поднималось солнце. Сегодня будет слишком тяжёлый, нудный и откровенно скучный день. В штаб прибывают новобранцы — сборище сопляков, которые знать не знают, что такое титаны, и которые, скорее всего, страшнее деревянных манекенов никого не встречали и в помине.

Первый сбор, первая тренировка под присмотром офицеров, которые в конце дня должны будут решить, кого берут под свою опеку, какие способности будут в них развивать и насколько сильно тот или иной кадет вообще будет необходим разведке. Ещё вчера Смит уведомил, что прибудет по меньшей мере пятьдесят кадетов, которых нужно будет определить по подразделениям. И мне очень хотелось верить, что большая часть отправится к медикам или к отряду снабжения. Тяжело вздохнув, потёр переносицу. Я даже никого не видел ещё, а они уже меня бесят.

— Доброе утречко! — дверь с грохотом отворилась, а мне на обладательницу голоса и оборачиваться не хотелось, хотя всё же один вопрос довольно быстро созрел в моей голове.

— Ты хоть понимаешь, что ещё даже шести нет, на кой хер врываться в чужие комнаты, даже не зная, проснулся ли кто?

Не спеша, я повернулся к Ханджи, которая улыбалась во весь рот.

— Я уже говорил, что ты чокнутая? — не желая пока надевать ни рубашку, ни обычные штаны, я прошёл из своей комнаты в смежный с нею кабинет, к столу.

— Думаю, пару тысяч раз ты это где-то вскользь упоминал, — она упала на стул, рядом с моим столом, и пробежалась каким-то ошалевшим взглядом по бумагам. — Ты уже закончил?! — Ханджи один за другим потянула листы, сложенные в папки.

— Да прекрати ты это уже делать, сумасбродная женщина! — прорычал я, придавливая папку ладонью и зажимая там же пальцы майора.

Не сильно реагируя на то, что конечность оказалась явно не в самом удачном положении, она, взяв один из исписанных и ранее вытащенных ею листов, стала жадно вчитываться в строчки.