Зубчики проходили по густым волосам, а пушистые светлые корни под синим светом выпрямлялись, тяжелели и окрашивались металлическим блеском. По ним бежали волны легкого свечения — способности феи снова начинали восстанавливаться, как и всегда после долгих вылазок с магом.
— А у тебя неплохо получается, — заметила Силеста, наблюдая за движениями Доминика через зеркало.
— Опыт, — усмехнулся он. — Красил волосы матери все детство, а это было чуть сложнее в те времена, — закончив процедуру, маг отложил в сторону устройство, напоминающее массивный электрический гребень.
— Что такого сказал тот Шаман, что ты кислый весь день? — Силеста развернулась к магу на крутящейся табуретке, перенесенной из спальни.
— Задумываюсь о том, чем все закончится, — Доминик сел на край ванной напротив нее. — В последнее время практически не возвращаюсь домой: Рино постоянно твердит, что я совсем испортился. А сейчас думаю, что если он прав? Не в плане жестокости, я всегда имел предрасположенность к этому, а в плане... гибкости моральных ориентиров, понимаешь? — он оперся подбородком о сложенные в замок кисти. — Насколько далеко я могу зайти? — он пытался объяснить ситуацию, не вдаваясь в подробности: — Есть некоторые сведения обо мне, и если они правдивы, это делает из меня ужасное существо.
— Ты? — фея не скрывала скепсис. — Ужасное существо? Пф-ф, — она поправила волосы и ткнула его носком. — Ты мародер средней паршивости. Ты кого-нибудь насиловал за эти три года?
— О нет, я кто угодно, но не насильник.
— Ну вот видишь, — она пожала плечами.
Доминик рассмеялся ее странным критериям добра и зла. Он поднялся на ноги, чтобы синтезировать безвкусный чай в дешевом номере единственной на все поселение гостиницы.
— Ты, естественно, не объективна. Ты идешь по той же дорожке и более того — для тебя это единственная норма, — он порывисто поставил стаканы на стол. — Просто, понимаешь... У меня были «перегибы» и раньше, но я всегда старался не переходить определенную грань. И все же, кажется, перешел, — он вспомнил о чае, снова взял стаканы и опустил в синтезатор, — и теперь у меня есть второй шанс, и что я делаю? Наступаю на те же грабли. Иду по тому же проторенному пути. Сколько прошло с тех пор, как зашла речь о переезде из Европы? — он некоторое время считал в уме. — Почти год. И ничего не изменилось, я все так же езжу с тобой по колониям. Просто задумываюсь о том, к чему это приведет, и вижу, что ни к чему хорошему.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Семь важных женщин
Viễn tưởngЕсли что и можно сказать о Доменико Моретти, так это то, что он наворотил дел. Как он дошел до того, что очнулся на голой земле без памяти, да к тому же на два века позже собственной казни? Если смерть - билет в один конец, то как он умудрился опозд...
