Я и моя Алиса

2 Глава

22 марта

Вчера, написав всё это, я долго не могла уснуть. Всё прокручивала в голове события того дня. Я обидела Олесю, но совсем не чувствовала к ней жалости, будто всё моё подсознание теперь не хотело испытывать к ней ничего, кроме равнодушия. И Антон. Почему он раньше не сказал о том, что помогал ей с ремонтом? Всё это навевало меня на мысли, что… Нет, Антон верен мне, он бы никогда так не поступил, особенно зная, что я ещё не совсем здорова. С такими тяжёлыми мыслями я, наконец, заснула.

Мне снилась чёрная пустота, в которой то и дело что-то поблескивало то справа, то слева. Как только я поворачивалась на источник света, блеск тут же появлялся с другой стороны. Сколько бы ещё я гонялась во сне за этим проблеском, в надежде, что смогу понять от чего он исходит, пока не увидела прямо перед глазами маску. Маску из вчерашней галлюцинации. Она была из красного фарфора с пустыми тёмными прорезями для глаз и злобной ухмылкой от правого конца маски до левого. У неё не было тела, но она как-то держала Олесин кухонный нож и угрожающе резала пустоту. Моё тело не слушалось меня, а маска всё приближалась и приближалась, пока нож не воткнулся мне в рот, и я не проснулась от собственного крика.

Сейчас 5:48. Антон скоро встанет на работу, а я снова в одиночестве останусь здесь. Но, что, если это возможность, раз я начала вести эту рукопись, рассказать всё сначала?

                                 ***

Антон так неожиданно подошёл сзади и увидел, что я что-то пишу. Но я сказала, что это просто дневник снов, который я никому не показываю. Так как, здесь, очевидно, не дневник снов, я сразу спрятала его. Хорошо, что он не стал настаивать показать его.

Всё утро мы делились своими снами, а затем он уехал на работу. Я так и не притронулась к завтраку. Мой аппетит куда-то испарился, после того, как Антон перед выходом отчитал меня за вчерашний пропуск таблеток. Конечно, он прав. Но я так ненавижу, когда он прав.

Я прибралась на кухне и пошла сюда, чтобы начать…

С того, что моя семья была сплошным кошмаром. Мама и папа были алкоголиками, их ругань слышал, порой, весь дом. А их ненависть часто вымещалась на мне. Мы жили в однокомнатной квартире на шестом этаже, где комната – место отца, кухня – матери, а ванная – место для меня, если никому не нужна.