Коснись меня

Глава третья

Мама смотрела на нас с подозрительной улыбкой. Проклятье, ну конечно же! Мы же стояли так близко, словно хотели поцеловать друг друга.

Я резко отпрыгнула от Харвила, восстанавливая привычную дистанцию. Щеки покрылись пунцовым оттенком, когда я представила, как это выглядело с маминой стороны, но, кажется, самого Канелла это нисколько не заботило.

— Заходите, напою вас чаем, — воодушевленно пролепетала мама.

Нет, нет, нет. Этого мне только не хватало. Ни ноги его не будет в моём доме. Я просто не выживу, если он войдёт в эту дверь. Моё жильё — слишком личная для меня тема, как и собственное тело, чтобы выставлять его на обозрение обычному проходимцу.

— Мам, он уже уходит, — поспешно ответила я, — Он всего лишь принёс мой телефон. Я забыла его в машине.

Однако этот болван вовсе не пытался помочь мне и стоял даже после моего намёка уходить, продолжая источать шедевральный аромат, туманящий мой разум. Черт, да что он творит?! Уходи, Канелл! Уходи, пока ещё не поздно!

— А я то думаю, почему ты не отвечала на мой звонок, — улыбка на её лице не говорила ни о чем хорошем, — Проходите, молодой человек. Чай не займёт много времени. К тому же, я не могу упустить возможность познакомиться с другом своей дочери.

Черт, черт, черт! Идиот! Это твоя последняя надежда уйти, иначе живым ты уже не выйдешь отсюда! Давай, Харвил! Скажи, черт тебя дери, что у тебя много дел!

Моё отчаяние никто не замечал. То ли никому из них не было до этого дела, то ли сжирающее меня чувство клубилось лишь в душе, совершенно не проявляясь печальной гримасой на лице.

— С удовольствием, миссис Торрес, — ты труп, Канелл… Ты только, что подписал смертный договор.

Оставалось надеяться, что отец не станет разводить скандал по поводу побега прямо на его глазах. А ещё лучше было бы, если бы папа, по своему обычаю, ввёл Харвила в ту самую чащу дискомфорта, которая просто заставила бы его сбежать посреди нашего «милого» чаепития. Он всегда делал так, когда ему не нравился человек, а уж Хар со всеми своими апатичными предрассудками вряд ли бы стал ему симпатизировать.

Мама прошествовала вглубь дома, освобождая нам проход. Я стояла в ожидании, когда пройдёт парень, но он так и продолжал стоять, не шелохнувшись.