Он заваливается далеко за полночь, уставший и потерянный. Глаза влажно блестят и совершенно пустые, как будто стеклянные. Чёлка падает на лицо, а руки грязные и безвольно болтаются. Поднимает голову на Акиру, шарит взглядом по лицу и приподнимает угол губ.
Для него приходить без предупреждения — привычно. Он уходит, когда хочет, и заявляется, когда хочет. Может появляться каждый день или пропадать на неделю, но Акира всегда его ждёт . Он приходит, потому что Акира ему нужен, и уходит, потому что не очень хочет это признавать. Он берёт Акиру с собой кататься по ночам, но Акира не знает, можно ли назвать вас парой. Он несколько раз говорил, что акира не раздражает его, дважды, что Акира не может не привлекать и один раз Акира услышал что-то со словом «люблю», когда он, сгорбившись, курил на его балконе, с ухмылкой глядя на то, как Акира кутается в его куртку.
- Думаешь, не вижу, как ты зарываешься в неё носом? Нравится?
Он потешается над Акирой . Акира хмурится , выпуская куртку из рук и позволяя ей повиснуть на острых плечах. Её, словно глумливое, шуршание перекрывает его тихое оправдание:
— Нос замёрз.
Ханма вздёргивает бровь, не переставая улыбаться. Докурив, отбрасывает бычок щёлчком пальца по нему, и тот летит потухающим огоньком в ночную бездну. Шуджи щурится; складка между сведёнными бровями ему не идёт, она как будто превращает его во взрослого. А Акире так эгоистично хочется, чтобы он оставался всегда таким — не терпящим скуки, ядовитым и бунтующим ублюдком, что курит на его балконе перед тем, как разложить его на кухонном столе, вытесняя из головы все мысли, кроме тех, кто крутятся вокруг него, подобно спутникам.
— Ветер сильный.
Холодные пальцы прокрадываются к Акириным бёдрам без толики нежности, но заставляют сердце подскочить к горлу от волнения, и в его прикосновениях всё отчётливее чувствуется подступающая осень.
Сейчас он совсем не улыбается.
Акира не знает , что произошло, Акира не хочет знать. Молча смотрит на него, и, вздохнув, закидывает его руку себе на плечо, чувствуя, как он слегка расслабляется, наваливаясь на Акиру. Тяжесть его тела успокаивает его, несмотря на сломленный вид.
Он падает на колени прямо в прихожей, обречённо смотря в пол. Ему очень плохо, и вид такого жалкого, слабого Ханмы потрясает Акиру до глубины души, страх скручивает внутренности ледяным узлом в животе. Что, блять, произошло?
— Я сегодня немного не в форме, извини, — садится на пол, пряча лицо в ладонях. Трёт ими щёки, как будто стирая невидимую грязь. От грубых движений на скулах остаются розовые разводы.
Акира сжимает пальцы в кулак. Он ведь говорил, что это всего лишь небольшое веселье с заигравшимися детьми, которым он раздаст подзатыльники и вернётся.
— Что ты сделал, Шуджи?
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, и Акирено сердце перестаёт биться, испугавшись ответа, который он может получить. Он убил кого-то? Ранил? Бегло осматриваешь его, и кроме истерзанных рук ничего не выглядит повреждённым.
Ханма долго молчит. Через несколько минут, начав говорить, заставляет вздрогнуть: совсем со стеной слился, только свистящее дыхание его выдаёт.
— Я видел смерть человека. Это произошло так… быстро. Меньше чем за секунду перечеркнулось всё, представляешь? Ха, и это выглядело тупо: ёбаный грузовик. Не хотел бы я так помереть.
— Он был твоим другом?
Секунду он обдумывает свой ответ.
— Нет.
Ханма подзывает Акиру, и он на негнущихся ногах подходит, смотря на него сверху вниз. Он поднимает голову, слабо улыбается и со вздохом утыкается лбом Акире в живот, шумно вдыхая. Его кожа горячая, а лоб холодный и влажный от пота, так что по Акире проходит волна мурашек.
— Он искал лучшее решение из сложившейся ситуации, а я искал лекарство от скуки. — Тихое бормотание опаляет кожу жаром, исходящим от его губ. — Так и пересеклись. У нас не было ничего общего, чтобы быть друзьями, но, знаешь… для меня он был приятным парнем.
Вплетает пальцы в его волосы и плечи Шуджи напрягаются под футболкой. Акира откидывает чёлку, успокаивающе поглаживая, и он, наконец, расслабляется, сбросив тяжесть этого дня со своей спины.
— Тебе было больно? — с усилием разлепляет сухие губы.
Ханма путается в собственных пальцах, медленно поднимая Акирену футболку и просовывая под неё голову. Это заставляет его улыбнуться. Ужасный тип, капризный ребёнок.
— Я разозлился, что он обманул меня. Это не было весело. А потом мне было грустно. Спрячь меня от всего мира, Акира, я хочу остаться под твоей футболкой, смотря на твою грудь и выпирающие рёбра. Прижмись ближе, от тебя вкусно пахнет.
— Тебе нравится?
— Ты мне нравишься. — Наконец, парень находит в себе силы распрямиться, и от его разбитого состояния почти не остаётся следа, снова закрывается замком безразличного взгляда. Кусает губу, смотря на Акирено лицо с высоты собственного роста. — Я сегодня останусь здесь. Не покидай меня.
___________________________________________
745 слов . Еху)
