Beyond death /Вне смерти

Глава 7: Неправедный суд

   Эйбл шёл по лестнице, что вела из темницы в основное помещение королевского дворца. После разговора с инквизитором его сердце терзала невероятная боль. Ему придётся поступиться своими принципами и совершить не суд, а несправедливую казнь невинного человека. Даже не просто невинного человека, а настоящего героя, с которым он сражался бок о бок. Это заставляло Эйбла ненавидеть себя за слабость, которую он допустил, позволив посадить себя на цепь, как верного пёсика, который будет выполнять любую грязную работу. Его семья теперь всегда будет в опасности, и инквизитор явно не остановится лишь на одной задаче.
   У ворот, которые вели наружу из дворца, рядом со стражей стоял солдат в боевом обмундировании, который словно бы ожидал появления Эйбла. Завидев приближение командира, тот резко шагнул в его сторону и издалека начал:
   — Командир, прошу простить за беспокойство, но сейчас пошли слухи, что... — Увидев суровое лицо Эйбла, полное ненависти, солдат приостановился, немного потерявшись в словах, но взял себя в руки и продолжил: — Пошли слухи, что тот мужчина, что убил демона, на самом деле является одним из приверженцев тьмы, отвечающих за нападения нежити. Говорят, что у вас приказ на ликвидацию цели, это так?
   — Я должен провести суд над ним, а не убить. — В попытке не сорваться на приближённого, Эйбл даже начал врать, чего он никогда не любил делать — честность в нём всегда ценили. — Мне не нужно собирать отряд, я прямо сейчас отправляюсь к Риддерсу, где его видели последний раз. Не распространяй этот слух среди остальных, держи рот на замке.
   Солдат был ошеломлён напором командира, но из уважения к нему промолчал и пошёл по своим делам, не продолжая разговор и даже не попрощавшись.
   Сам же Эйбл пулей вылетел из замка, направляясь к жилищу верховного жреца, намереваясь там застать Симона, надеясь получить ответы на свои вопросы и закончить это дело.

                                                                             ***

   — Какие есть предложения? — Когда померкло видение в шаре, что показывал Райсалк, задал резонный вопрос Риддерс. — Прямо сейчас цепной пёс странного мужика, который будто пытается соблазнить своим голосом, направляется в МОЙ дом, чтобы найти Симона, который теперь является целью для убийства. Может быть, я и параноик, но дело дрянь, и всё это нужно решить как можно скорее, ибо я за всё это получать не хочу.
   Риддерс явно сильно пёкся о том, что его могут принять за помеху в исполнении приговора, но всё же что-то заставляло его не сдавать героев а, наоборот, помогать им. Вандель был его давним приятелем, а Симон теперь уже не чужой человек, которым можно было пожертвовать, чтобы спокойно спать.
   — Райсалк. — Словно проигнорировав вопрос беспокойного жреца, начал Вандель. — То, о чём я тебя просил — у тебя?
   — Если ты думал, что я не могу справиться с подобным пустяком, я устрою тебе огненный душ для твоего призрачного тела. — Райсалк был оскорблён сомнением Ванделя, но всё же, быстро об этом забыв, передал Ванделю странный небольшой мешок, который приковал к себе взгляд Ванделя. — Я своё обещание выполнил, так что я молодец и просто великолепный мужчина. Спасибо, я знаю, можешь не благодарить.
   — Да-да, ты у нас хороший, великолепный, самый лучший. — Вандель отмахнулся от назойливого высокомерия Райсалка и, совершенно спокойно и без малейшей тревоги, сказал: — Мне нужно немного прогуляться. Скоро увидимся.
   Сказав это, он торопливо покинул комнату, а затем и сам дом, направившись в неизвестном для героев направлении.
   — И куда этот хрен направился? — Возмутился Риддерс резким уходом наглеца в сложный для всех момент. — Он просто решил уйти от нас? Ладно, пусть убегает, сами решим.
   После ухода Ванделя оставшиеся мужчины начали готовиться к экстренному бегству в силу того, что никто из них не хотел бы связываться с командиром королевского войска. Симон даже краем уха услышал, как этого самого командира называли псом войны, чем и поделился с остальными. Никто не понял, из-за чего было такое обращение к нему, ведь он казался дружелюбным и отзывчивым человеком, несмотря на то, что являлся солдатом.
   — Он знает, что делает, не забывай об этом. — Райсалку будто вообще не было дела до сложности ситуации.
   — А вот я ни черта не знаю из того, что он делает. Когда в прошлый раз мы пропили все деньги в картах, он сказал, что добудет их. — На удивление спокойно рассказывал историю Риддерс. — И что в итоге? Он вернулся лишь спустя два дня без денег и ещё более пьяный. И меня всё ещё мучит вопрос: каким образом он умудрился напиться, когда его никто не замечает? Он один ходил и пил? Ай, к чёрту, не важно это. Что делать-то бу...
   Не дали договорить Риддерсу. Дверь в дом слетела с петель внутрь, что явно дало понять героям одну вещь: по их душу уже пришли. Если быть точнее, то по душу Симона, но все понимали, что пойдут как соучастники.
   Не в силах сдерживать гнев, Риддерс самолично открыл дверь их укромного уголка, показав себя пришедшему командиру войска.
   — Риддерс, у меня приказ в срочном порядке задержать Симона, которого ты оставил жить у себя. — Эйбл старался быть спокойным, но не самый культурный жест в виде выбитой двери явно выдавал весь его внутренний гнев. — Советую тебе не идти против закона и позволить мне свершить правосудие.
   — Да валяй, мне нет дела. — Риддерс облокотился на стену, как это любил делать Вандель, сложил на груди руки, после чего посмотрел исподлобья на Эйбла. Голос его стал гораздо тише и более вкрадчивым. — Но ты уверен, что его смерть будет правосудием, а не казнью?
   Ответ Риддерса едва ли не заставил Эйбла в это же мгновение завязать бой, но тот всё же смог сдержаться. От гнева его голос стал более хриплым, а сама речь стала медленнее.
   — Мне был дан приказ. — После каждого слова Эйбл совершал небольшую паузу для вдоха. — Приказы высших чинов не оспариваются. Симон является тем, кого зовут вестником смерти. Для блага граждан и королей он должен быть убит.
   — О, вот оно как? — Теперь в диалог вклинился Райсалк, жестом пододвинув Симона за свою спину, после чего сделал шаг в комнату. — Детская сказка про человека, по следам которого бесконечно бредут легионы мёртвых, да? Теперь короли боятся не демонов, а страшилки, которой заставляют детей ночью не выходить из дома? Может, теперь ещё запишем в список мёртвых всех тех, на кого вестник смерти посмотрел? Ты сам то в это веришь, солдатик?
   Гнев Эйбла взял над ним верх, из-за чего он одним рывком набросился на мага. Райсалк не сдвинулся с места, но уже приготовился применить магию для боя, пока не увидел перед собой Симона, который также вышел в свет и занял позицию между ними. Симон не поднимал взгляда на своего товарища из прошлой жизни, но своими словами он остановил почти начавшуюся потасовку с летальным исходом как минимум для одного из присутствующих.
   — Я готов позволить тебе совершить "правосудие" — Усмехнулся Симон себе под нос, после чего поднял взгляд вместе с клинком, направив их в сторону Эйбла. — Но только если ты победишь меня в дуэли, Торнс.
   Услышав последнее слово, Эйбл чуть ли не упал с ног, попятившись назад от удивления. Он уже много лет не слышал, чтобы хоть кто-то называл его настоящим именем, от которого он отрёкся в тот момент, когда пошёл служить королю.
   — Кто ты? — Голос его задрожал, а глаза буквально забегали в разные стороны, словно пытаясь покинуть глазницы.
   — Узнаешь... — Симон опустил клинок так, чтобы лезвие слегка касалось пола, после чего буквально в мгновение оказался рядом с псом войны, распотрошив к чертям пол в комнате. Эх, Риддерс явно не будет в восторге после этого. Эйбл инстинктивно заблокировал выпад Симона, после чего, пока их клинки были скрещены, тот добавил так, чтобы слышал лишь Эйбл: — Если сможешь победить.
   Риддерс хотел было помочь Симону, уже рванулся к сражающимся воинам, но его рукой остановил Райсалк, без слов сказав ему, что нельзя вмешиваться в дуэль. Симон явно знает, что он делает.
   Отойдя от шока после всего сказанного, Эйбл осознал, что он уже находится в бою, где нельзя медлить. Немного навалившись на клинок массой тела, он оттолкнул Симона, после чего дополнительно увеличил дистанцию, попытавшись пнуть его.
   Эйбл всегда славился как великий воин, который знал массу уловок, из-за чего бой с ним становился непредсказуемым. В далёком прошлом он обучал своих товарищей многим фишкам, но позже перестал. Он не хотел нести в массы способы убийства после того, как по его вине погиб маленький мальчик со своим отцом от рук его друга. Отец этого мальчика с лёгкостью мог отбиться от пьяного парня, но тот коронным приёмом Эйбла лишил жизни обоих людей.
   Эйбл старался не смотреть в глаза Симона, потому что видел в них нечто знакомое. Нечто, что заставляло его бояться и вспоминать. А вспоминать прошлое он любил меньше всего на свете...
   «Бой не место для лишних мыслей, — ободрил сам себя Эйбл, — Я должен защитить хотя бы тех, кто сейчас во мне нуждается больше всего».
   Вернув контроль над собой, опытный воин бегло окинул поле боя и сравнил себя со своим оппонентом. В общем плане Эйбл был чуть крупнее Симона, особенно если добавить доспехи, которых у Симона не было, и явно сил у солдата будет побольше. Длина клинков на вид одинаковая, но вот поле боя... Куча столов и стульев, которые будут мешать привыкшему к манёврам командиру войска. Он просчитывал каждую возможность, которую мог использовать, пока Симон вновь не пошёл в атаку.
   На этот раз Эйбл был готов и, обменявшись ударами, они лишь поменялись местами, после чего он мгновенно обернулся, увидев неторопливо шагающего позади себя Симона.
   —Это что, какая шутка? — Мотнув головой, отгоняя от себя гнев, спросил Эйбл. — Для тебя это веселье, да? Быть может, ты и вправду лишь пытаешься меня обмануть и несёшь за собой погибель...
   Последние слова были сказаны крайне тихо, словно он старался сказать их лишь для себя. Не дав своему сопернику даже времени для ответа, уже в полную силу он начал сражаться.
   Эйбл наседал на Симона самыми простыми вертикальными ударами в попытке ослабить его бдительность. С каждым ударом Симон легко справлялся, даже удивившись тому, что его соперник не собирается побеждать. Но Симон знал, с кем он имел дело.
   Занеся в очередной раз клинок, Эйбл перед тем, как поразить Симона, замедлил удар, толкнул его в плечо, после чего попытался пронзить горло Симона ударом снизу. Симон как будто ожидал этого удара, перекатившись назад, в последний момент ногой отбив лезвие солдата в сторону. Присев, он совершил выпад, казалось бы, прямо в грудь Эйбла, но в последний момент, завидев реакцию последнего, рукой он со спины толкнул его себе за спину. Когда тот упал, Симон несколько раз ногой ударил его по пояснице, отойдя в сторону, чтобы Эйбл мог подняться.
   — Для тебя это лишь игра, да? — Эйбл довольно спешно для человека, которого только что втаптывали в деревянный пол, поднялся и выкрикнул в сторону стоящего с видом превосходства Симона. — Давай же, ДЕРИСЬ. Покажи мне, что ты можешь помимо жалких блоков.
   Симон взглядом окинул свой клинок, после чего сорвался с места и сразу же попытался поразить Эйбла колким выпадом в живот, что тот с лёгкостью парировал, попытавшись сразу же контратаковать незащищённую грудь Симона, но тот с грацией кошки увернулся, разорвав между ними дистанцию.
   Эйбл слегка отодвинулся к части комнаты, где всегда обедали герои, после чего вновь ринулся на своего оппонента. Симон довольно жёстко отразил удар, сведя клинок Эйбла к земле. Но тот только этого и ждал.
   Не пытаясь подняться, Эйбл схватил рядом стоящий стул, метнув его в лицо Симона, чем заставил его отмахнуться и потерять себя из виду. Пёс войны жёстким пинком ноги в тяжеленной броне оттолкнул от себя Симона, после чего схватил стул и использовав его как таран, побежал на героя. Не ожидая такого, Симон растерялся, но потом попытался поразить бок Эйбла, и не добился ничего из-за прочной брони своего оппонента.
   Эйбл повалил Симона на пол, поставив над ним этот стул, затем вонзил меч в него, пытаясь поразить грудь того, кого уже сам начал называть вестником смерти. Симон в последний момент успел отвести клинок в сторону, и тот лишь расцарапал ему правый бок.
   Разозлившись, Симон собрал силы в кулак, скинул с себя солдата вместе с чёртовым стулом, сиденье которого теперь окрасилось из-за крови. Пока соперник был дезориентирован, Симон мгновенно поднялся, повалил на пол уже самого Эйбла, начав нещадно осыпать его градом ударов. Тот попытался отпнуть от себя Симона, из своего положения он мог лишь ударить по позвоночнику, но Симон, несмотря на боль после подобных ударов, продолжал пытаться поразить лежачего воина.
   Эйбл отразил последний удар и, перекатившись, сразу же поднялся на ноги, решившись вновь прибегнуть к хитрости. Он намеренно допустил ошибку и уже готового к обороне Симона попытался вновь поразить его простейшим вертикальным ударом, ожидая его блока.
   Симон и вправду схватился второй рукой уже за лезвие своего клинка, выставив его перед собой, чтобы заблокировать выпад противника. Но Эйблу только это и нужно было, он подцепил лезвие Симона при помощи гарды своего клинка, и поднял его вверх, после чего ни один воин не успел бы даже попытался увернуться или тем более блокировать следующий удар.
   Но Симон и не собирался уворачиваться. В момент удара, он словно стрелу из лука, выпустил вперёд свою правую руку, схватив Эйбла за горло и повалив того на землю, начал бить его об пол головой, пока тот не выронил клинок из рук. Симон подальше оттолкнул клинок побеждённого воина и, склонившись над ним, буквально на самое ухо начал говорить с ним.
   — Столько лет прошло, но ученик всё ещё не превзошёл учителя. — Симон говорил это, несмотря на то, что был уверен в несостоятельности Эйбла к тому, чтобы воспринимать сейчас информацию. — Наглец! Ты попытался одолеть меня тем, чему я тебя учил...
   Эйбл потерял сознание, что означало победу Симона над ним, из-за чего сам герой повернулся к своим товарищам, ожидая их реакции.
   —Твою же мать. — Реакция Риддерса была самой предсказуемой и ожидаемой: он был в гневе. — Ты хоть понимаешь, сколько времени уйдёт на ремонт всего этого? — Сменяя тон на более спокойный, он всё же отметил очевидную истину. — Правильно, нисколько. Ведь после этого побоища мы все будем в розыске, а вместо этого петушка лакированного нам пришлют целую армию, которая нас повяжет и сразу казнит, а не сопли жевать будет...
   — Вынужден отметить, что сражался ты просто великолепно, хоть мне и не ясно, ради чего ты там всё затягивал. — Райсалк словно пытался разглядеть истину в глазах Симона. — Ты не только не убил его сразу, хотя мог, но и едва не позволил ему победить. — Словно вернувшись из раздумий в реальность, он всё же высказал самое логичное предложение. — Нам нужно как можно скорее убираться отсюда. Мы встретимся в глубинах Эльдираса с Ванделем, так как в королевстве Дираэль нам больше делать нечего. За Эйблом наблюдали, но я сжёг наблюдателя, из-за чего нам нужно забрать с собой его тело. Его нужно связать, а я спрячу его в языках пламени, как прятался сам при нашей первой встрече.
   Симон ничего не ответив, крепко связал Эйбла, после чего он уже собирался уходить, пока его не остановил Райсалк.
   — Ты серьёзно думаешь, что мы вот так просто сейчас будем тащиться через весь город? — Райсалк смотрел на Симона, словно на маленького ребёнка. — Мы используем появление феникса, чтобы оказаться за городскими стенами. Все подойдите ко мне, не тяните время, у нас его нет.
   Риддерс, Райсалк, Симон и находящийся в отключке Эйбл, испарились в языках пламени, которые устремились в небо, разнеся к чертям остатки жилья Риддерса, после чего они спикировали неподалёку от центральных ворот замка.
   — Теперь мне можно погоревать о том, что вы меня лишили жилья и работы? — Начал сразу же возмущаться Риддерс.
   — Только избавь меня от своих возгласов о том, как тебе тяжело на душе, мы все это и так прекрасно понимаем. — Райсалк был очень раздражён из-за того, что случилось, поэтому был резок в словах.
   — Риддерс... Прости, что из-за меня всё так сложилось у тебя. — Симон чувствовал огромную вину перед жрецом, из-за чего всё никак не мог успокоиться. — Я клянусь, что когда всё устаканится, у тебя будет прекрасный новый дом, в котором ты будешь жить со своей семьёй.
   — Избавь меня от этих слов... — Риддерс, сам того не осознавая, скопировал фразу Райсалка, чем показал противность слов Симона для него. — Никакая семья мне в этой жизни не светит уже никогда...
   Симон хотел было оспорить это, но понял, что ещё слишком мало знает Риддерса, поэтому решил оставить этот разговор на будущее. Сейчас же остаётся лишь дождаться Ванделя и уйти прочь от проклятого королевства.
   — Ах, и да. — В спешке опомнился Райсалк. — Про своего дружка не забывай, ибо если он развяжется и поднимет хотя бы просто кулак, я к чертям его испепелю.
   По неизвестной для самого себя причине, Симона эти слова заставили улыбнуться. Он лёг на спину, и взглянув в небо, словно отключился, уйдя в сон.